Empire “V”

Сюжет новой книги Виктора Пелевина с не предназначенным для произнесения вслух названием сводится к следующему.

19-летний Рома по стрелке, нарисованной на асфальте цветными мелками, зашел в некую квартиру. Там ему, буквально как пушкинскому пророку, вырвали язык и всадили новый — вампирский, дающий своему обладателю ряд сверхъестественных возможностей (например, по одной капле крови узнавать всю подноготную дегустируемой особи). После этой инициации обычного парня Рому нарекли вампиром Рамой Вторым, поздравили со вступлением в элитный клуб и заставили пройти экспресс-университет кровопийских наук. Во время этого обучения Раме-Роме открыли величайшую тайну бытия: оказывается, вампиры вывели людей, как люди вывели дойных коров. Причем совсем не для того, чтобы пить кровь (для этого годились и динозавры, и обезьяны), а для того, чтобы люди своей мыслительной деятельностью вырабатывали «баблос» — заменившую ее субстанцию.

Постепенно новообращенный Рама узнает всю тщательно подогнанную механику параллельного мира упырей и его сложный пантеон, венчаемый бестелесной и вечно перерождающейся богиней Иштар. Еще он успешно проводит ритуальное «курощение» важного халдея (прислужника вампиров из людей). Гораздо менее ровно развиваются его отношения с юной вампирочкой по имени Гера, инициированной одновременно с ним.

Даже в этом кратчайшем пересказе видны некоторые характерные особенности романа. Во-первых, сюжета здесь, собственно, нет; перемещения и переживания героя — всего лишь повод для бесконечных собеседований-разоблачений фальши мира. Во-вторых, внимательный глаз сразу опознает уже читаное. Речь идет не только о Воване Татарском, становящемся прямо-таки сквозным персонажем Пелевина. Бесконечные диалоги Рамы с учителями — те же, что вел Петька Пустота с гуру Чапаевым; его схватка с халдеем очень напоминает схватку молодого волка Саши с матерым оборотнем Николаем из «Проблемы верволка в средней полосе». И даже голову на плечо Рамы прикорнувшая в машине Гера кладет так же, как делала это в упомянутом рассказе юная волчица Лена. И так на каждом шагу. Не говоря уж о фирменных циничных каламбурах и четкой фиксации реалий нового быта — в данном случае отраженных в щедром использовании языка интернет-«падонков».

Но самое главное — узнаваем главный герой. Поигравшись с рыжей лисичкой А Хули и целым набором хористов, накрытых шлемом Минотавра, Пелевин вернулся к своему излюбленному устойчивому персонажу — пытливому молодому парню, на наших глазах проходящему путь к высшим ступеням некой сакральной иерархии. Разница, однако, в том, что герою по-прежнему 19, а автора уже на полном серьезе величают «Виктором Олеговичем». Да, Пелевин по-прежнему остается заслуженно культовым автором. Но только для той категории, которую американские книгоиздатели называют young adults — уже не подростки, но и не зрелые люди. Как раз такие, которые охотнее всего поведутся на историю с кражей рукописи.