Девушки поют. Интервью с Пелагеей, Хелависой, Инной Желанной и Zventa Sventana
Пелагея
Первое, что все вспоминают про Пелагею,— в 9 лет она в позолоченном кокошнике пела русские народные песни перед президентами Ельциным и Клинтоном. Сейчас ей 21, но по привычке ее все еще называют вундеркиндом.В прошлом году Пелагея выпустила альбом «Девушкины песни» и сейчас обкатывает его на гастролях. Она и поет «настоящие» народные песни, и пишет их сама. Ее темы — древние ритуалы, славянские божества. Голос Пелагеи— достояние нации, использовать его в своем производстве — мечта многих музыкантов, по крайне мере предложения о совместных проектах поступают регулярно. Но, как говорит сама Пелагея, зачем размениваться?
У современного русского фолк-рока женское лицо. Как это получилось? Куда девались мужики? Кроме Сергея Старостина как будто никого нет.
Действительно, Старостин как великий столп — все и за всех. Может, причина в том, что фолк в наше время в первую очередь Личность, а не фольклорный коллектив? Мужики стараются деньги заработать, а в фолке вряд ли это сразу удастся, очень уж рисковый бизнес. Женский голос мягче, богаче обертонами и тесситурами, он предоставляет больше возможностей именно для пения.Там, где текст не всегда сразу понятен, голос— как инструмент: должен донести все нюансы, всю глубину.И потом, если иметь в виду аутентичный фолк (русский, к примеру), то песен от женского лица просто на порядок больше. А почему вы Диму Ревякина (лидер группы «Калинов мост») не назвали? Он не возрождает фольклор, а создает свой настоящий славяно-христианский фолк-рок.
А почему вы выбрали именно фолк?
Если честно — так сложилось.Мама боялась, что если я маленькой буду петь всякую дребедень, то испорчу связки или наберусь штампов в манере, от которых трудно будет избавиться. Фолковый материал — самый безопасный для голоса. Потом я вошла во вкус. Это ведь бездонный колодец!
Почему большинство музыкантов — и вы в том числе — в конечном итоге пришли к фьюжн, эклектическому смешению стилей?
Есть несколько причин. Первая: мы же современные люди. Рок стал для нас музыкальной колыбелью. Ну что делать нашему гениальному гитаристу Павлу Дешуре, исполняющему аутентику, — переквалифицироваться в рожечники, что ли? Он блестяще владеет своим инструментом: может заставить его петь и владимирским рожком, и шумом ветра, и птичьими трелями. К тому же так мы получаем более широкий круг слушателей. Не верьте тем, кто говорит, что не важно, сколько народу его слушает. Это лукавство. Все стремятся своей работой зацепить как можно больше душ. Обработки предоставляют такую возможность. Ощущение, будто даешь новую жизнь песне. Пусть это и звучит нескромно… Благодаря «осовремененным» вещам появляется возможность «подсунуть» на концерте аутентику, например, необработанную песню без аккомпанемента, которая более успешно воспринимается людьми между ритмически и гармонически переделанными песнями.
Знаете ли своих коллег по цеху?
Анжела Манукян («Волга») — потрясающая, лучшая! Инна Желанная — это легенда, она в прекрасной форме, всегда с новыми идеями. Есть еще великая тувинка Саинхо, но она редкий гость в России. Очень прикольные девахи из «Ива Нова» — с отличным, настоящим русским драйвом.С Хелависой немного знакома. Симпатичная такая женщина. А вот ее творчество… Никак не могу отделаться от впечатления, что это какой-то самодеятельный коллектив. Авторская песня, КСП. Может, потому, что сама Хелависа не профессиональная певица, а лингвист? Не в том смысле, что не имеет образования, а просто поет так, как будто это ее хобби. Но в этом, наверное, и секрет успеха «Мельницы»: каждый слушает и понимает, что он тоже так может. И писать, и исполнять. Рока там нет — это все очень «ботанистое» какое-то, без нерва. Но, повторюсь, в этом и есть прелесть Хелависы. Что касается меня, то я кельтскую музыку не слушаю, не трогает она меня. И считаю, что весь этот перекос в кельтскую сторону произошел из-за того, что в какой-то момент консерваторские флейтисты, скрипачи и арфистки перестали находить себе места в профессиональной академической музыке и начали оседать в пабах. Плюс проплаченные фестивали пива в голодные 80—90-е годы под маркой Дня Святого Патрика.
Что будет с этим жанром? Будет мутировать дальше или, наоборот,вернется к истокам, к аутентичному фольклору?
Все будет: и смешивание стилей, и аутентичное исполнение. Этот процесс бесконечен. Технические возможности сохранить материал теперь уже не позволят ему исчезнуть. Запреты в нашей стране на фольклор все сняты — и к нему будут возвращаться снова и снова,потому что именно в нем закодированы духовные ценности нации.
Инна Желанная
Инну Желанную редко показывают по телевизору, и ее песни почти не передают по радио.Но именно эта женщина с волевым голосом является главной фолк-роковой певицей в нашей стране. Первые ее концерты датируются серединой 80-х годов. В России она не попадает в чарты, зато в Европе гораздо успешнее. Музыканты, которых Желанная рекрутировала в прошлом году,— это, по ее собственным словам, «сильнейший состав профессионалов и экспериментаторов». С ними русские народные песни в исполнении Желанной зазвучали как мрачный трип-хоп. Сама певица ярлыки развешивать не любит и о своей деятельности говорит: «Это музыка прежде всего, а уж в какой раздел ее поместят, меня мало беспокоит».
Как, по-вашему, получилось, что у современного русского фолк-рока женское лицо?
Возможно, женщина вообще в силу интуитивного восприятия мира легче проникает в суть. Она не высчитывает, не раскладывает по полочкам, не разбирает причинно-следственные связи, как это делал бы мужчина, исследуя новый материал. Такие мужчины, как Сергей Старостин, Андрей Котов (руководитель хора «Сирин»), — это редкость, это таланты от Бога.
Это давняя история, но все же, как вы сами пришли к фолку? Что он для вас лично значит?
Именно Старостин и познакомил меня с народной музыкой много лет назад. Прониклась. Неожиданно открыла для себя неисчерпаемый кладезь мудрости, чувства, таланта, вдохновения. Так и живу теперь с этим. И рада бы расстаться, да не могу.
Почему большинство музыкантов выбирают фьюжн?
Ну почему же, масса коллективов несут аутентичный фолк в массы, традицию как она есть. Другое дело, что это тяжело воспринимается слушателем. Большинство музыкантов воспитаны на современной музыке, к фолку приходят позже, чем к року, джазу и другим современным стилям. Видимо, поэтому и подают фолк через призму собственного восприятия музыки, в своем понимании, через собственный музыкальный опыт.
Что будет с этим стилем? Будет мутировать дальше или, наоборот, вернется к истокам, к аутентичному фольклору?
А что будет дальше… Иногда перспективы меня пугают. Когда русский человек кидается на новую идею, он может дойти до абсурда. Вот этого не хотелось бы. Но в любом случае, я думаю, все наносное, пафосное, претенциозное со временем отсеется. К аутентичному не вернется однозначно.
Zventa Sventana
Фолк-проект двух певиц — Тины Кузнецовой и Алены Романовой. Название взято из терминологии, которой пользовался философ Даниил Андреев. «Звента свентана» по Андрееву — это женственность и материнская сила. В этой новой группе поют симпатичные девушки, с которыми в студии работает Юрий Усачев (автор проекта «Гости из будущего»). Для Тины фольклор— это и «Валенки», и Глинка, и Шостакович, и Стравинский. О себе она говорит: «Я русская певица с глубоким пониманием русской культуры». Пару лет назад Тина оказалась с Сергеем Старостиным в Таиланде: в рамках Дней русской культуры они дали перед тайцами совместный концерт. По возвращении в Москву Тина решила собрать собственный коллектив. Дебютный альбом вышел в прошлом году. Тина — джазовая певица, ее партнерша Алена — «народница» по образованию, лауреатка многочисленных конкурсов. Сниматься без Алены Тина категорически отказалась, так же, как и Хелависа из группы «Мельница» не стала сниматься без второй вокалистки группы — блондинки Алевтины Леонтьевой. Похоже, русские девушки понимают лидерство совсем не так, как их коллеги-мужчины.
Почему, на ваш взгляд, у современного фолк-рока женское лицо?
Я лично этим вопросом не задавалась. Фольклор сейчас — дело глубоко закрытое. Оно только-только начинает всплывать, подниматься. И я не думаю, что у мужчин это вызывает адский интерес. Вообще мало певцов в России, а если и есть, то все они тянутся куда-то в другую степь.
С чего все у вас началось? Вы ведь певица с джазовой закалкой.
Я всегда интересовалась фольклором. Но когда начала проявлять инициативу, собирать материал, то столкнулась с тем, что все фольклористы — люди крайне недружелюбные. А это неправильно. Да, они ездят по деревням и изучают диалекты, но альбомов при этом не записывают и никому ничего не рассказывают. А задача-то какая? Нужно выносить русскую песню на свет. Это ведь наша жизнь, наши мамы, наши бабушки, наши условия и обстоятельства. Вы знаете, есть колоссальное количество экспедиционного материала в Гнесинской академии, но эти катушки, на которых сохранен материал, можно прослушать только один раз, потому что затем они просто рассыпаются. Мы с Аленой тоже совершили несколько поездок в деревню.
А куда ездили? На север куда-нибудь?
Мы с Аленой ездили в тульскую деревню Пузовку. Из репертуара этих бабушек я сделала песню «Сухой б я корочкой питалась, водичку б мутную пила, тобой я, милый, любовалась…» и т. д. Очень интересная песня будет, в барочном стиле, с аккомпане- ментом на клавесине. Войдет в наш второй альбом.
Почему музыканты так часто выбирают фьюжн и почти не занимаются аутентичным фольклором?
Понимаете, в чем дело: балалайки и другие несовершенные народные инструменты отжили свое. Так можно сказать и про любой стиль. Например, русские романсы конца XIX века. Что с ними было бы, если б не было революции, если б не было всех этих переворотов и геноцида всей нашей нации и нашей музыки? Еще неизвестно, как бы все развивалось. Но абсолютно точно, что электрогитары так или иначе все равно бы попали в деревню, и пастушьи рожки все равно бы отошли в прошлое. Я в этом веке рождена. Зачем мне уходить в старину? Фольклор для меня — это в первую очередь песня. Я не считаю, что на сцену я и Алена должны выходить непременно в древнерусских костюмах. Я пою, а не соблюдаю обряды.
Что будет с фолком дальше?
Сама песня не должна мутировать. Ведь ценно как раз то, что мы берем песню такой, какой она пелась сто лет назад. Мы берем диалект, какие-то не свойственные современной речи окончания. Это не нужно перелопачивать. Это фундамент.
Хелависа
Она же Наталья О’Шей. Лингвист, кандидат филологических наук, лидер фолк-рок-группы «Мельница». Седьмой год подряд она производит невероятный микс ирландской и славянской традиционной музыки, поет вместе с Алевтиной Леонтьевой (на фото слева) на русском, ирландском, английском, французском и датском языках. Максимальная аудитория «Мельницы» составила 4000 человек.
Помогает вам лингвистическое образование в фолк-музыке?
Вообще для понимания фольклора всякие знания важны.Можно заниматься фолком как лингвист.Это очень хорошо, потому что ты понимаешь, как строятся предложения, знаешь разные говоры и специфические словечки.А можно заниматься фолком как музыкант. И это тоже хорошо, потому что ты понимаешь, как в голове у носителя какой-то определенной культуры складывается музыка. Например, я очень долго занималась русским народным вокалом, потом джазом, потом ирландской народной традицией. И это очень трудно — спеть ирландскую песню так, чтобы она звучала правильно. И, слава богу, у меня это получается. Народ местный (интервью Хелависа давала по телефону из Ирландии.— Прим. Time Out) считает, что я пою хорошо.
Как так вышло, что у современного фолк-рока женское лицо?
Мужиков в России нет. Можно разве что в Дмитрия Ревякина пальцем ткнуть. У меня есть подозрение, что в традициях русского рока никогда не было принято заниматься вокалом. В принципе, если мы построим всех наших рокеров, которые, конечно, все бесподобны и гениальны, то увидим, что мало кто из них хорошо поет. А если посмотреть на британскую рок-традицию, то они там ого-го как поют. Например, Ян Гиллан — вообще бог! — может делать со своим голосом что угодно. А фолк требует пения, владения голосом, какими-то приемами.
С коллегами по цеху знакомы? Были на концерте Пелагеи и Желанной?
Впечатление от этого концерта очень двойственное. Я их обеих очень люблю. Но у них капитально разные настроения. Инна стильная, трип-хоповая. Поля — абсолютная богиня, но иногда такие глупости делает ужасные! Не надо лезть в другие фольклорные традиции. Ну не умеет она петь фламенко! Я тоже не умею, но я и не берусь. У нее нет тормоза. И получается, что вот этим безумно красивым народным вокалом исполняются чужие песни. Мне непонятно, зачем это нужно делать. И очень люблю слушать, как она поет русские народные песни. Особенно если не перегибает с каким-то рэпом и Linkin Park’ом.