Контроль (2007 год)

На индустриальной окраине Манчестера в конце 70-х живет один парень — Йен Кертис. Сперва он гламурно подводит глаза, как Дэвид Боуи, потом разгуливает по улицам в кожаной куртке, на которой написано маслом «ненавижу». Читает Байрона, пишет тексты сам, поет в пост-панк-группе Joy Division. Отбивает у приятеля девушку и незамедлительно женится. В романтику вклинивается быт, в их новом совместном доме повисает веревка для сушения белья. Рождается дочь, с веревки удручающе свешиваются пеленки. Быт побеждает любовь, из веревки скручивается петля, конец.

У настоящего Йена Кертиса было еще много причин для самоубийства — эпилепсия, маниакально-депрессивные состояния, отчуждение, — но на них зацикливаться в «Контроле» не стали. Перед нами впечатления супруги, Деборы Кертис. Фильм снят по ее мемуарам, и неудивительно, что одни важные для образа Йена детали упущены в пользу других: вот он клянется в вечной любви, а потом, гад, стесняется пухлой жены перед друзьями и заводит бельгийскую любовницу. Или, например, неожиданно заходится в рыданиях прямо во время секса. Стоило писать книгу и соглашаться на экранизацию, чтобы припомнить все это мертвому мужу!

Режиссер Антон Корбайн, известный как автор лучших клипов Depeche Mode и увесистой стопки гениальных фотографий (он снимал буквально всех, от Такеши Китано до Джонни Роттена), старательно усиливает эффект угрюмо-байронической линии. Еще на фотобумаге Корбайн мастерски совмещал мрак и гламур; в «Контроле» он продолжает в том же духе. Показывая бедные английские кварталы (в 1970-х Манчестер выглядел как Бомбей, только без людей и коров), он принаряжает их строгим монохромом и чистыми мостовыми — так советские режиссеры украшали всякие урюпински.

Впрочем, ругать фильм за неправду — последнее дело. Поклонники группы в большинстве, конечно, будут плеваться, но снят «Контроль» и не для них. Корбайн сделал невероятное: жестокий романс про панк-рокера. Сомнительный подвиг — но получилось! Моя подруга, смотревшая «Контроль» в Манчестере, видела в зале древнюю старушку, рыдавшую весь сеанс, утиравшую искренние слезы платочком. Сид и Нэнси, о вас когда-нибудь тоже заговорят в богадельнях!