В тихом омуте (2016 год)

Прибрежный причудливый фарс от француза Брюно Дюмона.

Было время, причем еще не так давно, когда словосочетание «комедия Брюно Дюмона» примерно так же манило киноманов, как, например, «драма о Холокосте Нэнси Майерс». К французскому режиссеру нужно было обращаться за другим – за строгими формалистскими размышлениями о вере, причем с минимумом шуток. Все изменилось два года назад, когда вышел мрачный, едкий, уморительный детективный фарс «Малыш Кенкен». Дюмон остается в этом глумливом настроении, как свидетельствует «В тихом омуте», поочередно жовиальная, безжалостная и абсолютно сумасшедшая приморская комедия.

Дело разворачивается в начале ХХ века, в продуваемом всеми ветрами сереньком пляжном городке на северном побережье Франции – этот пустынный регион давно уже служит Дюмону любимой игровой площадкой. Именно здесь на свою беду решает провести лето положительная, вооружившаяся зонтиками от солнца семья Ван Петегемов – а Дюмон взирает на их отдых через призму разнообразных причуд и комплексов этого клана. Молодящийся патриарх Андре (как всегда смешной Фабрис Лукини) бодрится и занимает себя песочным яхтингом и кокетством с местными моряками, а вот его мертвенно-бледная жена Изабель (Валери Бруни Тедески) с трудом даже стоит на ногах.

Их сопровождают две юных дочери, шаловливый трансвестит-племянник/племянница Билли (Раф), чья крикливая, разодетая мать Од (нехарактерно расслабленная Жюльетт Бинош) является, чтобы сводить почти всех вокруг с ума своим кудахтаньем и причитанием. И это еще до того, как она узнает, что Билли спуталась с ушастым местным рыбаком по прозвищу Ма Лут (Брэндон Лавивилль), чей низкий классовый статус должен быть последней из маминых забот: достаточно сказать, что его любовь к человечьей плоти выходит за пределы сексуального желания.

Если считать двусторонние классовые трения, подростковые игры с сексуальной идентичностью, безудержные религиозные увлечениями Од и намеки на инцестуальность семейной генеалогии, то получится, что «В тихом омуте» вписывает в свой легкомысленный абсурдизм серьезные материи. Когда среди проказливых сюжетных линий фильма появляется каннибализм, становится понятно: мы в пасти безумия. Но в истории, которая нередко источает нежную симпатию к отбросам общества, нескладный микс из иронии и гротеска кажется уместным. Даже Брюно Дюмон, оказывается, ценит простые радости гэга с подпиленными ножками стула.