Убийство священного оленя (2017 год)

Убийство священного оленя: боги падут 

Йоргос Лантимос, единственный на сегодняшний день грек, работающий в Голливуде, напомнил о своих корнях: «Убийство священного оленя» — вольное переложение греческих мифов в целом, и Еврипида в частности. В роли Зевса-Агамемнона — бородатый Колин Фаррелл.

У кардиохирурга Стивена все хорошо — отличная работа, признание коллег, жена-красавица Анна (Николь Кидман), и двое умненьких детишек. Проблемы если и есть, то решаемые: скажем, сын все никак не хочет постричься, и на торжественном приеме настойчиво предлагают выпивку (а Стивен уже два года как в завязке). Или вот Барри, шестнадцатилетний подросток с явным отставанием в развитии: когда-то давно отец Барри был пациентом Стивена, потом он умер, и доктор по-прежнему чувствует себя в долгу. Он встречается с мальчиком в обеденных перерывах, дарит ему дорогие часы, а потом приводит в свой дом — и, как вскоре выясняется, очень зря.

С визитом Барри начинается странное: у сына Стивена отнимаются ноги. Врачи разводят руками, а Барри предупреждает: дальше будет только хуже. Хорошему доктору придется выбрать кого-нибудь из членов своей семьи и убить его как можно быстрее — почему, не скажем, потому что это главный спойлер фильма. 

…Известность пришла к Йоргосу Лантимосу после фильма «Клык», в котором он переосмыслил миф о грехопадении современными средствами. Бог-отец не выпускал возлюбленных детей своих за пределы райского сада: подменял понятия добра и зла, наделял ошибочными знаниями. По установленным правилам, покинуть этот сад можно было только тогда, когда у ребенка выпадет первый клык — и непослушная дочь, которую в прошлой жизни, конечно, звали Евой, устав ждать, выбивает себе зуб гантелей.

«Клык» был номинирован на «Оскар» и получил одну из премий в Каннах. Потом был «Лобстер» (тоже, кстати, с Фарреллом в главной роли), об отсутствии в современном обществе права на выбор — точнее говоря, на свободный выбор, если только это не графа «против всех». В «Лобстере» тоже чувствовались религиозные аллюзии, как если бы о религии вдруг решил поговорить Франц Кафка.

В «Убийстве священного оленя» Лантимос замахнулся уже не на христианство, а на гораздо более древнюю мифологию: все происходящее на экране — это, конечно, оживший томик Куна «Легенды и мифы Древней Греции». Стивен — одновременно микенский царь Агамемнон и сам всемогущий Зевс, его дочь —  Ифигения (в фильме ее зовут Ким, и она получает высший балл за школьное сочинение по Еврипиду). Малыш Боб — Самсон, но также и Эдип. Что касается второй половинки Стивена, Анны, то ее история, ее миф еще впереди — очевидно, что ее роль не ограничивается тем, чтобы притворяться живым трупом во время секса, и в ней дремлет и Клитемнестра, и одновременно Медея. 

Боги и цари живут среди нас — как верили древние греки, как верит Лантимос. Они живут в богатых кварталах, ужинают с прямыми спинами и носят идеальные платья. Но потом наступает их черед страдать — неважно, по какой причине, приходит ли угроза от священного оленя или от умственно отсталого подростка. Можно назвать это фатумом, можно мойрой, можно злым роком, который не минует никого — так что будем готовы. И да, перед походом в кино нелишним будет освежить свою память, кто был кем в этом древнем пантеоне.