О фильме
Девушка Сьюзи из Америки приезжает учиться в знаменитую балетную школу в Берлине. Но выясняется, что в стенах учебного заведения происходит что-то зловещее и загадочное, и Сьюзи стоит поскорее разгадать тайну происходящего, чтобы не стать следующей жертвой.
Актеры
Рецензия на фильм
«Суспирия». Мертвое до востребования
Молодая американка Сюзи Бэннон приезжает в Берлин, чтобы поступить в лучшую танцевальную труппу. Шансов почти никаких — но ее принимают: накануне пропала одна из девушек, Сюзи берут на ее место в общежитии. Между тем Сюзи еще просто не знает, что попала по сути в ковен ведьм, а вольк — танец, который здесь исполняют — это магический ритуал.
Соблазн сравнить фильм Луки Гуаданьино с оригиналом Дарио Ардженто велик — но лучше его избежать. Совсем — иначе придется свалиться в бесконечные «что здесь не так», не увидев за ними ценность новой картины. Тем более что ничего общего, кроме сюжета, у двух «Суспирий» нет. Ардженто снимал историю об утрате невинности и познании себя через кроличью нору в безумных бархатных интерьерах. Гуаданьино же рассказывает о необходимости расставания с прошлым, об отношениях между людьми и историей — и о любви. Танцы и кишки здесь дело второстепенное и скорее символическое, нежели реально пугающее. Однако Новая «Суспирия» совершенно не эстетское кино, как может показаться.
Символика Гуаданьино очень проста. Как «Зови меня своим именем» строился по сути на погружении в теплый античный мир до христианского понятия греха, так и «Суспирия» выстраивается от места действия — когда-то единого Берлина, разорванного пополам. Да, полезно знать, что самая шокирующая сцена фильма, где танцовщицу буквально перекручивает и завязывает в узел — тоже танец, никаких спецэффектов: пугающее не значит искусственно созданное. Полезно знать историю семидесятых: хотя Вторая мировая закончилась много лет назад, она все еще здесь — в угонах самолетов, в захвате заложников, в пивных, где выступал когда-то Адольф Гитлер. Но эту историю режиссер показывает нам внутри самого кино, давая понять делением на верх и низ, на посвященных и жертв, на мужчину и женщин: все существует на границе, в междумирии. И существует мучительно, требуя все новых жертв.
«Мы выжили», — говорит мадам Бланк. Под полом Мать Маркос все тщится обрести новое тело, не понимая, что ее время прошло, а процесс выживания тормозит жизнь. Прекратить это гнилое безвременье можно единственным способом: очистить подвал, в том числе и в собственной душе. Но Матерь Суспериорум, Матерь Слез все не приходит: чтобы оплакать, нужно любить. И тут мы подходим к блестящей работе Дакоты Джонс и Тильды Суинтон, во взаимодействии которых нет ни капли чистой чувственности. Сыгранная ими связь намного богаче одной химии: это мать и дочь, наставница и ученица, опыт и чистота, единство цели, самопожертвование, собственный путь — и необходимость смерти одной ради жизни другой.
Через потерю Матери и примирение с ней Сюзи становится той, кем должна была: абсолютно женский и очень банальный фрейдистский сюжет, который, как любая банальность, почему-то каждый раз становится открытием. В этот раз все дело в том, к кому этот сюжет попал. Пораженный когда-то фильмом Ардженто, Лука Гуаданьино показывает нам собственное понимание ужаса — невозможность похоронить своих мертвецов, безжалостное и бесконечное терзание старых ран, вечный поиск виновных и свидетелей все новых кошмаров. В его «Суспирии», по сути, все жертвы — даже ведьмы с их крюками и варварскими обрядами. Что, в конце концов, может быть хуже, чем застрять в подвале с разлагающимся прошлым, принося ему в жертву не желающую этого юность? Да еще и в пошлой компании всего человечества.
