Власть (2018 год)

Дик Чейни не всегда был политиком. В молодости он много пил, из колледжа его вышибли, он подрабатывал электриком, но потом под настойчивым влиянием супруги изменился и стал тем, кого все мы знаем как вице-президента Америки тех времен, когда США вторглись в Ирак. А расскажет вам эту историю чувак, который Чейни приходится родственником. В некотором смысле.

К новому фильму Адама Маккея можно предъявить много претензий, и одна из наиболее всеобъемлющих заключается вот в чем: непонятно, во что играет его фильм — в комедию или драму? Где жанровые рамки? Для кого вообще снято это кино с двумя промежуточными финалами и титрами в самых затейливых местах? На самом деле ответы тут не требуются: режиссерская манера Маккея если и имеет отношение к жанру как его принято понимать, то только в том смысле, как он эксплуатирует этот жанр, чтобы рассказать зрителю о сложных вещах простым языком. Какой именно жанр? В случае «Власти» — хоррор, разумеется.

Маккей уже проделывал этот трюк: «Игра на понижение» и по структуре, и по сюжету была ничем иным, как фильмом-катастрофой со всеми его штампами, от «я же предупреждал» до опустевших зданий и кварталов, словно переживших удар цунами. Во «Власти» режиссер пытается повторить прошлый успех — а это был именно он, учитывая «Оскар» за адаптацию сценария и благосклонную критику. Но получается далеко не так хорошо, и причина тут, скорее всего, в отсутствии «чистоты крови». Новый фильм Маккея слишком долго длится как классический байопик, чтобы хулиганство с титрами, тигриные прыжки из настоящего в прошлое и обратно, а также обилие сцен рыбалки и многократно повторенная теория унитарной исполнительной власти не показались неуместными.

Связующей фигурой тут должен был оказаться сам Дик Чейни в исполнении великого «американского психопата» Кристиана Бейла — огромного, медлительного, молчаливого, занимающего собой весь экран и откровенно жутковатого. Но способности Бейла на этот раз оказались словно заперты под слоями грима, а операторская работа Грега Фрейзера, кажется, лишь местами уцелела при монтаже. Только в конце, когда Чейни буквально оказывается бессмертным за счет сердца, считай что вырванного у простого американца и ветерана, когда предает собственную дочь и, расползшись одутловатым лицом на весь экран, произносит монолог о неких «монстрах», кино, наконец, начинает работать как единое целое. Но уже слишком поздно.

С другой стороны, «Власть, как и «Игра на понижение», все равно увлекательна. Так бывает хорош треп о политике на кухне, когда напротив сидит в меру интеллектуальный собеседник с чувством юмора. К тому же это возможность увидеть работу Сэма Рокуэлла, Эми Адамс и Стива Каррела (и их гримеров), а также лишний раз понять, что убедить электорат можно в чем угодно, особенно если он как следует напуган. И недалек, разумеется: американские зрители сильно обиделись на Маккея за сцену после титров — но правда есть правда, причем универсальная. Так что, пока — в переводе на российские реалии — либералы выясняют отношения с патриотами, мы будем ждать следующего фильма от Адама Маккея. Возможно, на этот раз он расскажет нам о кризисе религии в современном мире в духе нового «Форсажа».