Бардо (2022 год)

Сильверио Гама – мексиканский журналист и режиссер-документалист. Вот уже 20 лет он живет и трудится в Калифорнии. Его работы будоражат умы гринго, и совсем скоро Сильверио станет обладателем уникальной американской журналистской премии, вручаемой раз в четыре года. Для подготовки к церемонии он решается на вояж в родную Мексику вместе с семьей, где его ждут старые знакомые и родственники, а еще – обострение всех возможных кризисов вместе взятых.

«Бардо» – детище двукратного (подряд!) обладателя премии «Оскар» за лучшую режиссуру, мексиканца Алехандро Гонсалеса Иньярриту. После дуплетного успеха «Бердмэна» и «Выжившего» он взял паузу, каких раньше никогда не брал, лишь спустя семь лет выпустив очередную картину, многое объясняющую.

Главный герой «Бардо» – альтер эго Иньярриту. Для роли Сильверио Гамы режиссер точечно подобрал актера. Его сыграл Даниэль Хименес Качо, появившийся в кадре с длинными волосами и бородой, совсем как у Иньярриту. Сходятся возраст, большинство фактов биографии и, по всей видимости, пышный пучок кризисов, в которые угодили и режиссер, и его герой. Иначе «Бардо» просто не существовало бы.

Сильверио испытывает трудности в семье – его новорожденный сын Матео прожил на свете всего несколько часов и скончался. Гама, очевидно, потерялся профессионально – несмотря на премию, его новые документальные фильмы никому не нравятся, поскольку они слишком эгоистичны. Третий кризис – кризис национального самоопределения. Вместе с семьей он живет в США и считает эту страну своим домом, однако как только речь заходит о родной Мексике, он вспоминает о ее культуре и традициях, дерзко рушащихся под гнетом имперской Америки. В своем фильме Иньярриту буквально продает мексиканские земли компании Amazon.

Все это волнует режиссера так сильно, что он полностью обнажает свой метод. В его арсенале остается лишь бессвязный нарратив – «Бардо» представляет собой «хронику неопределенности», путаные воспоминания, попавшие на экран в формате потока бесконечных образов и метафор. Более того, Иньярриту разрушает пространство и время, окончательно смешивая реальное с нереальным.

В буддизме бардо – это состояние «между», промежуточная стадия между одним явлением и другим. Всего выделяется шесть видов такого состояния, и каждое из них попадается в объектив к режиссеру и великолепному оператору Дариусу Хонджи (в этот раз от услуг Эммануэля Любецки было решено отказаться). «Бардо» Иньярриту – это вовсе и не кино, это состояние между сном и бодрствованием, между реальным и нереальным, между Мексикой и Америкой, между творцом и гражданином. Сильверио застревает в этой временной и личностной пустоте, так и не находя дороги в нужную сторону. Вместо этого Иньярриту предлагает ему иной путь – в бардо умирания, когда ум окончательно отделяется от тела.

Сложно поверить, что мексиканец настолько пессимистичен по отношению к своему герою. Но к своему кино он точно относится критически. Один из персонажей, друг Сильверио Луис, фактически помогает Иньярриту совершить самобичевание в режиме реального времени. Он нещадно ругает последний фильм Гамы, а его слова идеально подходят для описания «Бардо»: «Это бессмысленный онейризм, которым ты стараешься прикрыть бездарный сценарий. Ты эгоистичен. Твое кино – беспорядочное месиво бессмысленных сцен. Одна половина – смех, другая – скука. Кругом метафоры, не хватает поэтичности. Эго видно за версту, ты даже сам снялся». Этой самокритикой Иньярриту как бы извиняется за «Бардо». Это кино действительно не нужно зрителю, но оно определенно нужно самому Иньярриту. Каким бы яростным ни было раздражение от картины – а, судя по премьерному показу в Венеции, с которого толпами уходили зрители, она действительно многих раздражала – в конце концов, оно сменяется сочувствием.

Этой откровенностью, беззащитностью кино и манит. Да, в стандартной диспозиции режиссер – зритель происходит значительная перестановка: сеанс психотерапии проводит вовсе не постановщик, предлагая зрителю совершить выбор или задуматься над какой-то проблемой. На кушетке на приеме у психотерапевта в этот раз оказывается сам Иньярриту, закрывший глаза и вываливающий все свои мысли доброму доктору. В таком случае зритель вправе рассчитывать и на оплату своего труда.

Тем не менее мексиканец с лихвой оплачивает этот труд. «Бардо», как и любой другой фильм Иньярриту, визуально прекрасен, его безумно интересно смотреть на микроуровне, подмечая лавиной сходящие на экран метафоры (иногда – дежурные, вроде самолета, одинокого дерева или воды, иногда – более заковыристые, вроде очередной итерации «Апофеоза войны») и оммажи другим личным произведениям больших авторов.

Кажется, на это его вдохновила «Рома» друга и соратника Альфонсо Куарона, а творческой основой послужил один из главных фильмов в карьере Федерико Феллини, «8 с половиной». Кем еще, если не Феллини, мог вдохновляться Иньярриту, снимая онейроидную, сновиденческую ленту и добавляя в нее духовые, оркестр и безудержные танцы? Это уважение к кино, помноженное на колоссальную личную боль. Таким мы и запомним «Бардо».