Чернобыль (2021 год)

Старая любовь не ржавеет: встретив свою бывшую, с которой он не виделся лет десять, Алексей Карпушин снова теряет голову. Однако девушка (Оксана Акиньшина) не спешит кидаться в любовный омут, и слегка расстроенный Алексей, работавший пожарным в Припяти, решает уволиться и переехать жить в Киев. Только сделать это он не успевает — в ночь на 26-е апреля 1986 года взрывается четвертый энергоблок ЧАЭС. Поэтому Алексей, забыв про свое увольнение, несется к месту аварии — вытаскивать из радиационного ада своих коллег.

Как легко догадаться даже по такому скупому синопсису, реального Алексея Карпушина (или его прототипа) никогда не было. Новая режиссерская работы Данилы Козловского — это мелодраматическая фантазия, снятая в декорациях чернобыльской трагедии. Причем интересно вот что: если взрыв на злополучном энергоблоке заменить, к примеру, на аварию в марсианской колонии, то, за исключением натурных съемок, костюмов и антуража, в фильме ничего не изменится. А сцены с героическим нырянием в радиоактивный кипяток можно будет даже не переснимать: они впишутся в абсолютно любой фильм-катастрофу.

Причина таких возможных «мутаций» проста: «Чернобыль» Козловского снят вовсе не про аварию. Конечно, он сделан с уважением к памяти ликвидаторов, но в эпицентре сюжета вовсе не они, а великовозрастный мачо из Припяти, которого играет сам Данила Козловский. Его любовные страдания и героические подвиги, совершенные корысти ради, занимают львиную долю хронометража. Подвигов, кстати, три: вначале «простой советский парень Алеша» вытаскивает с крыши энергоблока облученных товарищей; потом он, как Сусанин, ведет группу военных спецназовцев к заветному вентилю, который нужно открыть, чтобы предотвратить еще один взрыв; и, наконец, снова идет/плывет к реактору, чтобы завершить героически начатое деяние.

При этом радиация на него почти не действует: его друзья-пожарные умирают от лучевой болезни, превращаясь в обгоревшие куски мяса, а наш герой — бодр, свеж и почти весел — бежит страдать в объятья возлюбленной и обнимать недавно обретенного сына. Впрочем, в этом-то как раз есть элемент правды: многие ликвидаторы говорят, что такие «везунчики» были, ведь на людей радиация действует по-разному. Однако на фоне общего бреда — к примеру, на фоне сцен подготовок ныряния в кипяток — такая «живучесть» главного персонажа воспринимается как очередная мелодраматическая глупость и фальшь.

Как бы то ни было, в свободное от подвигов время Алексей пытается восстановить отношения с бывшей девушкой, из-за чего хронометраж фильма становится абсолютно немилосердным: «Чернобыль» идет почти два с половиной часа. Однако даже этого времени авторам не хватило, чтобы заявить что-то новое о катастрофе. Разговор о причинах трагедии сценаристы тоже стараются не начинать — на вопрос «кто виноват?» дается лаконичный ответ: «Люди, не важно какие». Зато в арсенале авторов множество манипулятивных приемов: рыдающая над больным ребенком мать, брошенные хозяевами животные, раздавленные колесами автомобилей птицы. «Рыдай!», — как бы кричат они нам с экрана. — «Сочувствуй!».

Только вот сочувствовать не получается: в фильме слишком много экшен-элементов, которые только увеличивают пропасть между реальностью и тем визуальным аттракционом, в который превратился «Чернобыль». Так что зрелище, созданное Козловским и продюсером Александром Роднянским, скорее развлекает (или утомляет), чем заставляет переживать.

Единственная причина, по которой о фильме можно говорить с восторженными интонациями — это самобытный почерк оператора Ксении Середы, которая, с одной стороны, сняла блокбастер практически на голливудском уровне, а с другой, нашла для него какую-то особую манеру визуального повествования. Однако на этом безусловные плюсы проекта, к сожалению, благополучно заканчиваются.