Максин XXX (2024 год)

11 июля на российские экраны выходит «Максин XXX» — завершающая часть трилогии Тая Уэста о неприглядной изнанке фильмов для взрослых и женщине, которая никак не может покончить со своим прошлым. Рассказываем, как режиссеру удалось не опустить планку, заданную хоррорами «X» и «Пэрл».

Успешная порноактриса Максин Минкс (Миа Гот), пережившая страшные события шестилетней давности на ранчо, пытается сбросить оковы фильмов для взрослых и попробовать себя в большом кино. В Голливуде 1980-х роль получить непросто, но Максин это все же удается — она проходит кастинг и получает роль в хорроре. Вместе с этим ее жизнь тоже превращается в один сплошной ужас. Прошлое вновь дает о себе знать — таинственный убийца по прозвищу Ночной сталкер убивает тех, кто ей дорог, и теперь Максин предстоит выяснить, кто скрывается под черным плащом и почему он расправляется с ее близкими.

Мир «Максин XXX» совсем не похож на то, что транслировал Уэст в «X» и «Пэрл». Оно и понятно — фермерские угодья сменились на неоновые улицы Лос-Анджелеса и павильоны Голливуда 1980-х со всем его блеском и лоском. Впрочем, за этой личиной прячется все тот же забойный слэшер, главным действующим лицом в котором становится уже не только сама Максин, но и индустрия в целом. Для Уэста все еще важна история преодоления, прощания с прошлым, и в этот раз повидавшей Максин придется принимать самые сложные решения в своей жизни — с кем оставаться, кому помогать и чем жертвовать. 

На фоне этой внутренней борьбы — борьба внешняя. Голливуд, пару десятилетий назад распрощавшийся с кодексом Хейса и цензурой, все меньше стесняется и все больше откровенничает с публикой. Нахлынувшая в 70-е волна грайндхауса, пришедшие слэшеры — все это будоражит общественность и заставляет ее реагировать по-разному. Кто-то принимает новые правила игры, а кто-то выступает против них. Максин, вышедшая из мира порно, разумеется, их принимает и идет за статной и властной постановщицей Элизабет Бендер (Элизабет Дебики), снимающей очередной кровавый хоррор, несмотря на акции протеста.  

Киноязык Уэста в «Максин XXX» разнообразен. Фактически он «играет» в Голливуд той эпохи. Если предыдущие ленты трилогии старались держаться в рамках жанра, то в триквеле режиссер помещает свою героиню внутрь самого разного кино. К примеру, убийца Ночной сталкер — это стереотипный злодей из итальянских джалло, жанра, исторически предваряющего слэшеры: черный плащ, перчатки и обязательный атрибут — фаллическое орудие убийства, нож, без которого, как символ по Фрейду, здешний маньяк, учитывая его цели, обойтись никак не мог. Эстетизация насилия вообще проходит по фильму кроваво-красной линией: тарантиновщина в финале, «мясная» демонстрация бесконечных убийств. Если «Пэрл» была посвящена скорее насилию психологическому, за которым следует насилие физическое, то в «Максин» всем заправляет физиология: на экране появляются размозженные черепа, раздавленные гениталии и многое другое. Безусловно, это красноречивый ответ режиссера на заявленную им же дилемму: имеет ли  кино право демонстрировать самое «низменное» или оно должно самоцензурироваться?

Намеренная стилизация под фильмы 70–80-х (джалло, неонуар, детективы и ультранасилие) выдает в «Максин» работу студии A24. Синефилы, внимательно следящие за каждым релизом студии, с радостью накинутся на ленту и начнут находить в ней горы отсылок — как видимых, вроде мотеля Бейтса и дома из «Психо», так и почти незаметных. Да и более звездный, по сравнению с двумя первыми частями, актерский состав приближает «Максин» к капустнику, хотя все актеры здесь на своих местах: и кривляющийся Кевин Бейкон, и статная Элизабет Дебики, и поразительно похожий на Луи де Фюнеса Саймон Праст, и Миа Гот, посмеивающаяся сама над собой на метауровне фразой «В фильмах ужасов у меня пойдет как по маслу». 

Во всем этом эстетическом многообразии просматривается скорее уважительное отношение Уэста к Голливуду XX века, отчаянно стоявшему на своем в борьбе с противниками девиаций и сатанизма на экране, и эпохе VHS, нежели стройный слэшер о девушке с амбициями, коим была «Пэрл». Выбирать, что зрелищнее и уместнее, предстоит зрителю.