Мавританец (2021 год)

Ноябрь 2001 года. Спустя два месяца после теракта в Нью-Йорке спецслужбы США открывают охоту на ведьм. В тюрьму в Гуантанамо один за другим прибывают новые заключенные, одномоментно теряющие возможность выбраться из жерновов американского правосудия. Причем выискивают предполагаемых террористов по всему миру. Вот и мавританцу Мохаммеду Ульд Слахи (Тахар Рахим) пришлось несладко. Во время семейных празднеств к нему в дом явились мавританские полицейские — посредники спецслужб США, желающие задать мужчине «пару вопросов». А дальше, как в страшном сне — пакет на голову и в Гуантанамо.

Впрочем, основания для расследования действительно были. Мохаммед — гордость семьи. Он знает несколько европейских языков, подростком уезжал учиться в Германию, где у него был свой дом в Гамбурге, но жизнь диктовала совсем другие условия. Его двоюродный брат входил в окружение Бен Ладена, а поездка в Афганистан в театр боевых действий только укрепила веру спецслужб в том, что он — вербовщик террористической организации.

Но в действительности ли он принимал участие в организации теракта 11 сентября? В этом пытаются разобраться его новые адвокаты — Нэнси Холландер (Джоди Фостер) и Тери Данкан (Шейлин Вудли). Они узнали о том, что Мохаммеда держат в Гуантанамо, только четыре года спустя.

Снял «Мавританца» Кевин Макдональд — мастер документального кино. Ему под силу рисовать необычные портреты реальных исторических фигур, что режиссер проворачивал уже не раз — в документальных проектах о Бобе Марли и Уитни Хьюстон, а также в фильмах и сериалах о диктаторе Иди Амине в «Последнем короле Шотландии» и об убийце президента Кеннеди Ли Харви Освальде в «11.22.63». Большинство игровых лент Макдональда — это одновременно документально достоверное исследование отдельных исторических фигур или событий и удачные жанровые проекты.

Литературной основой сценария «Мавританца» стали мемуары Мохаммеда Ульд Слахи «Дневник Гуантанамо», изданные в 2015 году и моментально ставшие американским бестселлером. Макдональд пытается следовать за первоисточником по пятам, изначально принимая сторону героя в его борьбе с всесильным государственным аппаратом. Мохаммеда зритель видит как жизнерадостный человек, способный переносить даже самые тяжелые испытания. Макдональд находит драматизм истории именно в страданиях индивида, придавленного системой. В то же время судебным разбирательствам в фильме посвящено в совокупности всего десять минут.

При этом многое в «Мавританце» напоминает о том, где и для кого снято кино. Борьба за идеалы, справедливость и верховенство права обрамляется плакатными лозунгами. За это отвечают юристы как со стороны защиты, так и со стороны гособвинения. Бескомпромиссный адвокат Нэнси Холландер и ее вечно сомневающаяся помощница Тери Данкан вступаются скорее не за Мохаммеда, а за здоровье всей системы правосудия. Этот организм терпит крах вместе со своими бесправными арестами, пытками и полным игнорированием гуманистических ценностей.

Другую сторону в деле представляет юрист Стюарт Кауч, потерявший в трагедии 11 сентября близкого друга — у него есть личные счеты с обвиняемым. Лицо американского правосудия слишком карикатурно играет британец Бенедикт Камбербэтч, подаривший своему персонажу удивительный южный акцент и бравую армейскую походку.

В дело Макдональд погружается неспешно, заставляя зрителя вместе с героями долго проходить несколько блокпостов Гуантанамо на пути к камере Мохаммеда. При этом слоубернером «Мавританца» назвать сложно. Важную роль в структуре фильма играют флэшбеки, выделенные особым форматом изображения — 4:3. Они неразрывно связаны с письмами Мохаммеда своим адвокатам, в которых он рассказывает о постоянных допросах и разговорах с Марселем — заключенным из соседней камеры. Это и есть те самые страницы «Дневника Гуантанамо». С их помощью режиссер постепенно подводит к неизбежной кульминации. Пытки в этой истории, несмотря на видимое гуманное отношение к Мохаммеду, — это то, к чему все шло.

В эти моменты «Мавританец» показывает себя как зрелый фильм. Возможности параллельного монтажа, пусть и не использованные до конца, позволяют Макдональду оформить запоминающуюся кульминацию. О пытках юристы с обеих сторон узнают одновременно, но по-разному: адвокаты — из писем, а обвинитель — из засекреченных служебных записок. Тут-то в ленте и возникают эпилептические и крайне дискомфортные сцены физического и психологического насилия, в пух и прах уничтожающие веру в американское правосудие.

В результате «Мавританец» — это весомое гуманистическое высказывание. История Мохаммеда Ульд Слахи, рассказанная на страницах «Дневника Гуантанамо», с легкой руки Кевина Макдональда буквально пропитана американским духом борьбы за верховенство права и справедливость. Справедливость, которую в стенах Гуантанамо едва ли можно отыскать и спустя двадцать лет после ужасной трагедии.