Онегин (2024 год)

Молодой столичный повеса, измученный светскими обедами и балами, перебирается жить в деревню. Там, изрядно заскучав, он заводит дружбу с Владимиром Ленским — богатым соседом-помещиком, влюбленным в стихоплетство и в юную сельскую нимфу, Оленьку Ларину. Ленский постоянно расхваливает «плечи, грудь и душу» своей Дульсинеи, а Онегин — речь в фильме, как вы догадались, прежде всего о нем — из чистого любопытства напрашивается к Лариным в гости. Там он знакомится со скромной и замкнутой барышней, которая влюбляется в него с первого взгляда.

Экранизация «Евгения Онегина» — задача почти невыполнимая. Великий роман в стихах практически невозможно превратить в хороший сценарий: для Пушкина были важнее внутренние метания героев, а не их внешние проявления, поэтому текст плохо поддается драматизации, да и событийный ряд «Онегина» небольшой. Плюс стихи с экрана часто звучат нелепо, а превращать их в прозу — занятие неблагодарное, учитывая, что целевая аудитория помнит наизусть большое количество строф. Спасибо советскому образованию.

Сарик Андреасян, однако, на подобные «мелочи» внимания не обращал, поэтому храбро вызвал солнце нашей поэзии на дуэль. Результат оказался предсказуемым: Пушкин отомстил.

«Онегин» Андреасяна неубедителен с первой и до последней минуты. Попытка смешать в одном флаконе пушкинские стихи и самопальный прозаический пересказ превратилась в настоящую катастрофу. Фразы вроде «В Татьяне есть глубина и осмысленность» и «Привычка — великий дар, она заменяет счастье» вызывают лишь оторопь. Это даже не пересказ двоечника, это будто автоматический перевод Google-переводчика, у которого напрочь атрофировано чувство слова и русского языка.

Тем не менее некоторые куски оригинального текста все-таки были оставлены создателями. Например, письмо Татьяны. Оно и понятно: школьницы в обязательном порядке учат его наизусть, поэтому пересказывать бренной прозой «Я вам пишу, чего же боле?» было бы совсем глупо. Но и тут без казусов не обошлось. В строке «Кончаю. Страшно перечесть» целомудренной рукой цензора было вырезано первое слово. Видимо, Андреасян и другие причастные испугались, что у человека XXI века оно вызовет какие-то нездоровые ассоциации.

Другая проблема фильма — чудовищный мискаст. В своих интервью режиссер говорил, что ему интереснее снимать кино о взрослых людях, а не о молодежи, да и 20-летний мужчина XIX века — это сегодняшний сорокалетний. Поэтому «молодого повесу» играет Виктор Добронравов с благородной сединой на висках (ему 40 лет, но на экране он выглядит старше), а нелюдимую сельскую Таню — Елизавета Моряк, которой под 30. Выглядит это, мягко говоря, странно.

Во-первых, Пушкин писал о поколении, которое состарилось еще в колыбели, — оно вынуждено маяться из-за отсутствия целей до самой могилы. На экране — явный кризис среднего возраста, а сплин 25-летнего юнца и зрелого мужа — это две большие разницы. Во-вторых, бесприданница в 30 лет в те времена никакого шанса на замужество не имела, да и девушка в этом возрасте — хоть в те времена, хоть в наши — уже обладает определенным душевным опытом. Здесь же Татьяна впервые «обомлела и запылала» в довольно солидном возрасте, и ее страстные письма первому встречному, вполне объяснимые для юной барышни, выглядят как откровенная глупость.

Впрочем, дело не только в возрасте актеров. Они попросту не подходят на свои роли по амплуа. Из Моряк получилась бы идеальная Анна Каренина, а из Добронравова — неплохой сельский помещик или даже крестьянин, но никак не столичный франт.

Хуже всего то, что Сарик Андреасян воспринимает «Евгения Онегина» на уровне банальной мелодрамы. «Двое влюбленных не могут быть вместе — давайте порыдаем об их несчастной судьбе» — вот тот единственный месседж, который он транслирует с экрана. Какая «энциклопедия русской жизни»? Какое «потерянное поколение»? О чем вообще речь?

При этом «Онегин» невыносимо скучен: два с половиной часа действие топчется на одном месте, а герои лениво прогуливаются от сцены к сцене. В итоге финальных титров ждешь примерно так же, как «молодой повеса» ждал кончины своего любимого дядюшки — «Когда же черт возьмет тебя!». Так что, если вы вдруг ищете способ, чтобы навсегда отбить у детей интерес к классической русской литературе, то фильм Сарика Андреасяна подходит для этого идеально.