Смерть на Ниле (2022 год)

«Любовь — это игра, в которую никто не играет честно», — заявила красавица-миллиардерша Линнетт (Галь Гадот) и увела жениха у своей лучшей подруги. Сделать это было нетрудно: Саймон Дойл (Арми Хаммер) был прекрасен, как молодой упитанный падишах из арабской сказки, и беден, как погонщик верблюдов. Поэтому он безропотно влюбился в обладательницу миллионов, подарил ей обручальное кольцо, купленное на ее же деньги, после чего счастливые жертвы Амура отправились в свадебное путешествие.

Однако не тут-то было. Обиженная подруга вовсе не собиралась мириться с потерей суженого. Жаклин (Эмма Маккей) ехала за молодоженами по пятам: они натыкались на нее в Венеции, в Риме, в Египте. В конце концов, пара захотела сбежать от своей преследовательницы, поэтому свадьбу решено было праздновать на воде: всех гостей, приглашенных на торжество, в срочном порядке погрузили на пароход и отправили в импровизационное турне по Нилу. Попал на борт и Эркюль Пуаро (Кеннет Брана), который по странному совпадению любовался пирамидами неподалеку. Его позвала Линнетт, начавшая всерьез опасаться за свою жизнь. Однако помочь ей сыщик не смог — в один из вечеров он напился шампанского и проспал убийство своей клиентки.

Если сравнивать «Смерть на Ниле» режиссера Кеннета Браны с предыдущими экранизациями романа Агаты Кристи, можно найти много интересного. Отчетливее всего разница видна, когда начинаешь пересматривать хрестоматийную версию 1978 года, снятую Джоном Гиллермином. Персонажи стали рельефнее и ярче, контрасты между ними — отчетливее. К примеру, брошенка Джекки из рыжеволосой простушки превратилась в богиню вожделения и любовной лихорадки. Извиваясь в руках своего мужчины, не знающая стыда, она танцует влажные танцы, и каждый взмах ее лихо закрученных ресниц намекает на жаркое эротическое пиршество. На ее фоне богатенькая Линнетт кажется роскошной фарфоровой статуей, холодной и совершенной.

Трансформация других участников злополучного круиза по Нилу оказалась еще более значительной — Брана перетасовал систему персонажей, как колоду карт. Писательница Саломе Оттерборн превратилась у него в королеву джаза, благодаря чему музыка стала полноправной участницей событий и одним из главных стилистических элементов. Эндрю — дядя Линнетт, управляющий состоянием миллиардерши — сильно помолодел и стал ее кузеном, с которым она не расставалась с самого детства. А доктор Бесснер и вовсе оказывается ее женихом, получившим «отставку» после появления Саймона. Смысл этих «превращений» в том, что теперь все пассажиры вовсе не «случайные гости на вечеринке»: каждый из них так или иначе связан с Линнетт.

Не минула чаша сия и самого Пуаро. Посмеиваться над гениальным сыщиком Кеннет Брана начал еще в «Убийстве в Восточном экспрессе», сиквелом которого и является «Смерть на Ниле». В предыдущей картине бельгиец-педант спускался к завтраку с измерительным прибором и не мог есть яйца, если те были разного размера, то есть не соответствовали его представлению о прекрасном. В «Смерти на Ниле» Пуаро боится нечетных чисел и отправляет обратно на кухню седьмое пирожное, потому что оно нарушает симметрию на его столе. Впрочем, это мелочи, когда есть главная особенность нового проекта — бельгийский сыщик перестает быть просто машиной по распутыванию детективных загадок. Он становится рефлексирующим персонажем: у него появляется прошлое, окутанное туманом трагедии и заставляющее держать чувства под жестким контролем.

Вмешивается Брана и в детективную линию: список персонажей, которых «хоронила» Агата Кристи, меняется. Все это помогает держать зрителя на коротком поводке, даже если он хорошо знаком с первоисточником и предыдущими экранизациями. Однако и здесь дает о себе знать одна из главных проблем «Восточного экспресса» — когда дело доходит непосредственно до расследования, действие замыкается в четырех стенах и вязнет в паутине разговоров. Если еще 20-30 лет назад в этом не было ничего криминального, то современные кинодетективы страшно далеки от «кабинетных расследований», которые воспринимаются как махровое ретро. Брана понимает это и сам, поэтому по максиму оттягивает момент, когда герои оказываются «пленниками» злосчастного парохода.

Для этого режиссер делит фильм на три части. Первая перебрасывает нас в окопы Первой мировой, где мы узнаем тайну знаменитых усов Пуаро. Вторая — пригласительный билет в мир роскоши и капризов, в котором живет богатая дамочка, и само путешествие по Египту. Страна, к слову, выглядит восхитительно: Нил гонит свои величественные воды куда-то за горизонт, а огромные сфинксы готовы одним взглядом размолоть в порошок любого, кто осмелится к ним приблизиться. Однако все эти контрасты срабатывают лишь частично: ближе к финалу история заметно пробуксовывает просто из-за того, что герои заперты в одной локации и вынуждены говорить-говорить-говорить.

При этом каких-либо визуальных претензий к фильму нет: над фильмом работал прекрасный Харис Замбарлукос — постоянный оператор Браны, с которым они снимали «Убийство в Восточном экспрессе» и «Золушку». Тут вам и головокружительные полеты камеры, и мастерские проходки, снятые одним планом, и поиски необычных ракурсов. Благодаря этому, а также работе художников и бюджету в $100 миллионов «Смерть на Ниле» выглядит как солидный студийный фильм — изысканный и роскошный, напоминающий дорогущее ожерелье, чье единственное предназначение — украшать декольте какой-нибудь богатенькой дамочки. Однако какого-либо эксклюзива в его блеске нет, если, конечно, не считать работу с персонажами и усов Пуаро, которые в самом финале становятся жертвой режиссерской фантазии. Впрочем, это уже совсем другая история.