Трафик (2021 год)

Опиоидный кризис в Северной Америке вышел на новый виток. Количество смертей от передозировки фентанилом зашкаливает — только в США с жизнью из-за него расстаются более ста человек в день. Попадает в эту статистику и шестнадцатилетний Дэвид — примерный школьник-спортсмен, никогда с опиоидами не друживший. Его мать, однако, не верит, что сын погиб от таблеток — и начинает собственное расследование. Тем временем некий наркоторговец налаживает контрабандную торговлю между Канадой и США, а крупная фармацевтическая компания анонсирует появление нового анальгетика — кларалона.

Режиссер Николас Джареки «заболел» идеей снять фильм об этом кризисе около десяти лет назад — несколько его близких друзей стали жертвами опиоидов. Однако запустить проект долго не удавалось, и подготовительный период растянулся на годы. За это время концепцию «Трафика» несколько раз пришлось изменить, потому что фактов и идей, важных для режиссера, становилось все больше. Эти «мутации» не пошли фильму на пользу — желание вместить в него все и сразу привело к тому, что сценарий стал чересчур рыхлым.

В «Трафике» три сюжетные линии. Одна из них, связанная со спецагентом Джейком (Арми Хаммер), невероятно банальна — историй про полицейских, пытающихся втереться в доверие к криминальным авторитетам, в мировом кино вагон и маленькая тележка, а Николас Джареки не добавляет в эту «сокровищницу» ничего нового. Не спасает положение и Арми Хаммер — он слишком монументален и мало похож на рядового сотрудника полиции. Как бы то ни было, эта роль может оказаться для него последней: после вороха новостей о личной жизни актера в новые проекты его пока не зовут.

Во второй сюжетной линии, в центре которой — мать-одиночка, ищущая убийц своего сына, уже есть отголоски оригинальности. Правда, поверить в то, что обезумевшая от горя женщина способна выйти на наркобарона, недосягаемого для лучших ищеек ФБР, совершенно не получается — выдуманного в этой истории больше, чем настоящего.

Зато третий сюжет — одна из причин, по которой «Трафик» притягивает и интригует. Его главный герой — некий доктор Брауэр (Гари Олдман), малоприметный профессор университета. Лаборатория, которой он руководит, должна дать экспертную оценку анальгетику нового поколения — будто бы эффективному и не вызывающему привыкания. Однако после нескольких опытов становится ясно, что препарат не так уж безопасен — по сути, это мощный наркотик, употребление которого приводит к летальному исходу. В итоге профессор оказывается перед выбором: или опубликовать скандальные результаты и оказаться на улице, или промолчать и получить солидный гранд для развития лаборатории.

Что именно выберет Брауэр, предугадать несложно. Тем не менее серьезный разговор об акулах фармацевтического бизнеса, не желающих «вспоминать» о побочных эффектах своих чудо-средств, сегодня актуален как никогда. К сожалению, эта сюжетная линия так и остается «фильмом в фильме»: если первые две истории в конце концов худо-бедно пересекаются, то третья развивается совершенно автономно вплоть до финальных титров.

Помимо сценарных проблем есть у «Трафика» и другие просчеты — он демонстративно серьезен и напрочь лишен иронии. К тому же, стараясь придать своей задумке солидности, Джареки снимал фильм на пленку, из-за чего проект стал еще более олдскульным и тяжеловесным. В результате получился еще один «фильм на важную тему», о котором можно долго и красиво говорить — но который точно не вызывает зависимости.