Искусство страха: 8 авторских фильмов ужасов, которые пугают красиво
«Паранормальное», 2017
Еще несколько лет назад Аарон Мурхед и Джастин Бенсон были малоизвестными инди-постановщиками, снимавшими фильмы за копейки, и знала о них разве что фестивальная публика. Однако их третья по счету и самая амбициозная лента «Паранормальное» вышла в прокат под громкой эмблемой арт-хоррора — и на то есть причина.
Сюжет новой картины рассказывает о братьях (их играют сами режиссеры), которые решают вернуться в некогда покинутый ими культ и обнаруживают следы потустороннего присутствия. Вооруженный только наглой идеей и парой нехитрых спецэффектов, дуэт Мурхеда и Бенсона цепляет прежде всего умением выразить ужас поистине лавкрафтианского масштаба с помощью минимального набора средств. Подобно Шейну Кэрруту, некогда поразившему «Сандэнс» сделанным на коленке «Детонатором», эти двое в очередной раз напоминают — для убедительного художественного высказывания не требуется запредельных бюджетов и студийной поддержки. Достаточно лишь по-настоящему гореть желанием и не бояться идти до конца.
«Бабадук», 2014
Мрачную сказку австралийки Дженнифер Кент называют одним из лучших хорроров в истории жанра. Что делает фильм столь исключительным, так это крайне эффектная и неоднозначная фигура злодея, не сводящаяся к простому клише о монстре, которого необходимо победить. Бабадук, или бабайка, терзает главных героев, мать и ребенка, не просто так, а с целью заставить их взглянуть собственным демонам в глаза и исправить ошибки в самих себе. По сути, фильм в очередной раз убеждает: все монстры — внутри нас.
«Ведьма», 2015
Еще один безоговорочный арт-хит последних лет, «Ведьма» повествует о семье колонистов-протестантов, которые в середине XVII века уходят жить на отдельную ферму и сталкиваются с ведьмой, промышляющей воровством младенцев в соседнем лесу. Для тех, кому «Ведьма из Блэр» до сих пор казалась детским лепетом, в этом фильме приготовлено несколько сцен, после которых невозможно без страха пройти даже по городскому парку. Вдобавок режиссер Роберт Эггерс, которому не зря доверили делать ремейк «Носферату», погружает зрителя в исторический контекст с целью поговорить о вполне животрепещущей теме мужского доминирования. По мнению постановщика, оно существует лишь для того, чтобы подавить страх перед женской сексуальностью и эмансипацией.
«Оно», 2014
В истории кинематографа хоррор нередко становился идеальной площадкой для остросоциального и даже политического высказывания. Так, во «Вторжении похитителей тел» советская угроза обретала зловещий инопланетный облик, а у Ромеро, по одной из версий, вторжение США во Вьетнам легло в основу «Ночи живых мертвецов». На плодотворном поле аллегории работает и «Оно» Дэвида Роберта Митчелла — каннский хит 2010-х, в котором переспавшую с парнем героиню (Майка Монро) начинает преследовать страшное неистребимое существо. На первый взгляд это типичный слэшер со скримерами и предсказуемой охотой на маньяка; на деле — тревожное напоминание о цене потерянной невинности и последствиях незащищенного интимного контакта, оставляющее неизгладимое впечатление.
«Неоновый демон», 2016
Николас Виндинг Рефн («Драйв»), с 2013 года ушедший в затяжной заплыв по водам абстрактного жанрового кино, в 2016-м выплыл со своей самой причудливой и самой противоречивой в карьере картиной. Технически перед нами простая история восхождения юной звезды (Эль Фаннинг) на арену модельного бизнеса, которой ставят палки в колеса более опытные конкурентки. В действительности этим нехитрым фасадом Рефн маскирует сюрреалистическую и визуально безупречную (точь-в-точь как современные fashion show) притчу, где действует лишь один принцип: ешь или будешь съеден. Пожалуй, более точную аллегорию миру высокой моды сложно подобрать.
«Студия звукозаписи “Берберян”», 2011
Англичанин Питер Стрикленд задумывал эту уникальную постмодернистскую ленту как дань итальянскому хоррору джалло. При этом вышло у него ничуть не хуже, чем у предшественников — Марио Бавы и Дарио Ардженто. Рассказывая фантасмагорическую историю звукозаписывающего инженера (бенефис Тоби Джонса), постепенно теряющего рассудок во время работы над озвучанием фильма, режиссер с помощью мастерской работы со звуком добивается поистине жутковатого эффекта в тех местах, где, казалось бы, не происходит ровным счетом ничего ужасного. Кажется, это единственный в мире хоррор, в котором самая страшная сцена заключается в смачном потрошении арбуза.
«Оно приходит ночью», 2017
Фильм Трея Эдварда Шульца («Криша»), одного из новых американских режиссеров, вырос из чувства скорби, которое переполняло автора после смерти отца. Тогда он придумал историю с эпидемией, которую отдельно взятая семья во главе с авторитарным патриархом (Джоэл Эдгертон) переживает в заколоченном доме в лесу. Они сталкиваются с незнакомцем (Кристофер Эбботт из «Девочек») и решают впустить его семью в свой дом, после чего их жизнь незаметно меняется навсегда. Смерть, сожаление и горе подпитывают глубинный страх всех без исключения героев этой мрачной картины — и эти же ощущения неминуемо передаются зрителю.
«Побудь в моей шкуре», 2013
Один из самых недооцененных и величественных фильмов 2010-х, «Побудь в моей шкуре» формально является экранизацией фантастического романа Мишеля Фейбера о пришельцах, охотящихся на людей — но в реальности скорее является наследием Кубрика. Шотландский клипмейкер Джонатан Глейзер, снимающий кино чрезвычайно редко, в своей третьей работе выстраивает психологически сложное и визуально гипнотизирующее полотно о том, что от хищника до жертвы — один шаг, а за телесной оболочкой может скрываться как человек, так и леденящая душу космическая пустота. Тем более, если она имеет облик Скарлетт Йоханссон.