9 с половиной историй: фильмы, которыми Квентин Тарантино доказал свою гениальность
9 1/2. «Человек из Голливуда» (новелла в фильме «Четыре комнаты), 1995
Тарантино часто обвиняли в том, что его кино склонно скатываться в анекдот. Но, если серьезно, натуральный анекдот в его фильмографии всего один — это вдохновленная Роальдом Далем новелла из «Четырех комнат» о споре на мизинец, который один голливудский режиссер (его играет сам Тарантино) организует в пентхаусе отеля «Мон Синьор». Впрочем, и эту легкомысленную, кровавую виньетку легко счесть валентинкой лучшим людям Голливуда, уже канувшего в прошлое: в свое время в экранизациях того же рассказа появлялись Альфред Хичкок, Стив Маккуин, Питер Лорре и другие легенды.
9. «Доказательство смерти», 2007
В тарантиновской половине мегаломанского оммажа упоительному кинотрэшу 1970-х хватает простых зрительских радостей — здесь есть восхитительно аналоговые погони, старое доброе ультранасилие, привычно подвижные тарантиновские диалоги. Но полноценное удовольствие от этого бурлеска автонасилия может получить лишь тот, у кого потрескавшиеся от времени и собственной порочности бэшки сорокалетней давности вызывают такой же, как у самого режиссера, приступ фетишизма.
8. «Омерзительная восьмерка», 2015
Тарантино как автор еще никогда не источал такого самодовольства, как в своем самом свежем фильме, — и надо понимать, что речь об одном из самых больших нарциссов в киноиндустрии. «Омерзительная восьмерка» полна вспышек разговорного остроумия и метких едкостей по поводу наследия Гражданской войны. Но в конечном итоге этот затянутый недовестерн и ернический квазидетектив складывается в памятник самому себе и своему бесконечно ироничному автору.
7. «Бесславные ублюдки», 2009
Кто бы мог подумать, что Тарантино, этот синефил 99 уровня, грандмастер подрывной шутки и вокабулярный нигилист, полон такой праведной, такой посконной ярости в отношении большой Истории (будь то Холокост, рабство или миф о Диком Западе)? Первой ласточкой реваншистского периода его творчества, продолжающегося до сих пор, были именно «Ублюдки», которые столь беззастенчиво обращали Вторую мировую в авантюрную фантазию на тему «Убить Гитлера», что ухитрялись заездить шутку о мести евреев нацистам собственноручно.
6. «Однажды в… Голливуде», 2019
Девятый фильм от мэтра безумия получился непринужденным до воздушности — несмотря на то, что вся история длится почти три часа, распадаясь минимум на шесть фильмов, от вестерна до хоррора. Фокус в том, что каждый из них хочется смотреть. Хочется бесконечно следить за Леонардо Ди Каприо, который играет Рика Далтона, который играет злодея в салуне. Хочется наблюдать за Брэдом Питтом, который небрежной походкой Клиффа Бута идет по киношному ранчо, заселенному хиппи, — и судя по всем приметам, запросто может сгореть в каком-нибудь «плетеном человеке». Хочется остаться рядом с Марго Робби, которая в образе Шерон Тейт сидит в темном зале и смотрит кино с Шерон Тейт. В то время, как большинство современных голливудских фильмов не способны удержать зрителя даже одной сюжетной линией, Тарантино создает на экране «Голливуд мечты», калейдоскоп, в который можно пялиться часами, не чувствуя течения времени.
5. «Джанго освобожденный», 2013
Пожалуй, лучший из поздних тарантиновских спектаклей ревизионистской мести, «Джанго», как и «Ублюдки» с «Восьмеркой», восстанавливает историческую справедливость единственным известным их автору способом — хлесткой фразой и реками крови; и, как и они, делает это несколько неуклюже. Другое дело, что ни один другой фильм Тарантино со времен «Джеки Браун» не получался столь же мясистым с точки зрения режиссуры и столь же аудиовизуально упоительным — как в панорамах страданий темнокожих рабов, так и в сценах вендетты.
4. «Убить Билла», 2003–2004
Двухчастная эпопея восставшей из мертвых Невесты заявляет две базовые для Тарантино темы и эмоции — любовь и месть — с обстоятельностью и размахом, которых в его предыдущих картинах не замечалось. Каждый раз, когда по ходу дилогии думаешь, что режиссер исчерпал запас способов пустить кровь или поводов врубить за кадром ретро-хит, Тарантино достает из рукава новый трюк. Впрочем, «Убить Билла» в целом стал скорее объектом поп-культа, чем новым словом в языке кино — эффектный образ Умы Турман в желтом комбинезоне и с самурайским мечом в руках оказался живучее и мощнее, чем все частности ее похождений.
3. «Бешеные псы», 1991
Первое полноценное явление Тарантино миру продолжает сносить голову режиссерам криминального кино — ни до, ни после горе-преступники не были столь залихватски говорливы, ни до, ни после проваленное ограбление не складывалось на киноэкране в столь грандиозную шахматную партию. Хватает режиссеров, которые приходят в профессию с набором трюков для пускания зрителю в глаза. Куда меньше тех, кто, как Тарантино, с порога киноиндустрии ухитрился дать планете под дых.
2. «Джеки Браун», 1997
Великий стилист и мастер афоризма Тарантино нигде не добивался такой глубины, как в этой экранизации Элмора Леонарда, которая на уровне стиля скрещивает блэксплотейшн с нуаром, но больше времени все-таки посвящает персонажам и отношениям, мотивам и настроениям. Это не лучший, но точно самый взрослый тарантиновский фильм — в том числе на уровне сюжета: именно здесь он внятнее всего высказывается о том, как зрелым, уже не юным людям найти себя в этом безумном, безумном, безумном мире.
1. «Криминальное чтиво», 1994
Общепризнанно лучший образец тарантиновского режиссерского гения, «Криминальное чтиво» лишено серьезных идей или глубокой морали. Как знает каждый, кто его видел, это, впрочем, не имеет ровно никакого значения. Величие этого триптиха историй из подбрюшья массовой культуры — в том, с какой легкостью он переключается между безотказным юмором и неотразимым насилием, в ловкости самих этих переходов. В 1994-м казалось, что нет другого такого режиссера, который бы жонглировал клише и архетипами киноистории столь же виртуозно. В 2016-м остается только признать, что равных в этом трюкачестве Тарантино по-прежнему нет.