Трудяга на сцене и лентяй в быту. 10 фактов о Николае Караченцове
В детстве он хотел стать балеруном
Николай Петрович Караченцов родился 27 октября 1944 года в Москве. Его отец работал художником-иллюстратором в журнале «Огонек», мама была известным балетмейстером: ее спектакли шли в лучших музыкальных театрах СССР, и даже Большой театр исключением не был. Важно и то, что матери Николая разрешали длительные зарубежные командировки (ее приглашали во Вьетнам, Сирию и даже Великобританию), поэтому ее сын долго жил в интернате при Министерстве внешней торговли.
Однако самое сильное влияние на него оказал вовсе не интернат, а профессия мамы.
«Я хотел стать балеруном. Спал и видел, как прыгаю по сцене Большого театра. Мне казалось, что лучшего занятия нет! Но мама меня не пустила. Сказала: “Будь ты девушкой, отдала бы тебя в хореографическое училище. А так — нет. Что будет, если ты не попадешь на сцену Большого театра? Если не станешь солистом? Если травма ноги? И в сорок лет ты станешь пенсионером?!”. Сейчас я бесконечно благодарен ей за это решение, но в детстве я очень сильно переживал».
Поступление в Школу-студию МХАТ не было для актера легким
В старших классах школы Николай увлекся актерством и сумел поступить в творческую группу «Актив» при Центральном детском театре. Поэтому вопроса «куда пойти учиться» у него не было. Да и поступил он с первого захода, что удается не многим. Тем не менее это поступление не было для него таким уж безоблачным.
«Поступал я сложно: у меня был повторный третий тур, после которого комиссия долго решала, зачислять ли меня на курс или для начала взять вольнослушателем. В итоге выбрали второй вариант, однако с первого сентября я все-таки был назначен в основной состав».
В Ленкоме Николай Караченцов шесть лет сидел на вторых ролях
В Школе-студии МХАТ Николай Караченцов считался одним из лучших студентов курса, поэтому после окончания вуза он получил распределение в одну из ведущих трупп Москвы — в Театр имени Ленинского комсомола. Правда, сам Караченцов вряд ли тогда думал, что ему повезло: Анатолий Эфрос, руководивший театром до 1967 года, к тому времени с поста главного режиссера уже ушел, и в «Ленкоме» «балом правил» Владимир Монахов, решивший не заниматься новыми постановками, а любой ценой сохранить текущий репертуар. Поэтому Караченцова активно вводили в уже идущие спектакли, поставленные Эфросом, и, по словам актера, эти вводы были «сплошной рутиной». Тем не менее даже тогда желания сменить театр у него не было.
«Уволиться из театра — это все равно что уехать в эмиграцию. Чтобы решиться на такой шаг, надо испытать какую-то сильную боль. “Ленком” для меня — это целая страна».
Ситуация изменилась, когда в 1973 году худруком стал Марк Анатольевич Захаров. В первую же свою постановку — «Автоград 21» — он позвал Николая, а через год Караченцов уже играл Тиля Уленшпигеля в спектакле «Тиль», который в одночасье стал хитом своего времени в театральной Москве. Потом была рок-опера Алексея Рыбникова «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», а вслед за ней — бессмертная «Юнона и Авось», поставленная по либретто Андрея Вознесенского. Графа Резанова в «Юноне» Караченцов играл почти 25 лет — вплоть до автомобильной аварии 2005 года, после которой актер так и не сумел восстановиться полностью.
Будущая жена сама намекнула ему, что пора бы идти в ЗАГС
Говорить о личной жизни Николай Петрович никогда не любил и старался отшучиваться, даже когда его спрашивали о жене и сыне. Однако кое-что о его семье мы все-таки знаем.
«Я всегда с удовольствием вспоминаю, как познакомился со своей супругой, Людмилой Поргиной. Нам предложили сыграть вместе в одном спектакле. Потом она рассказала, что, когда на сцену ввалилось что-то лохматое и зубастое, она подумала: “Если он станет моим мужем — жизнь потеряна!”. Кто бы мог подумать, что все окажется как раз наоборот!».
Правда, на момент знакомства девушка была уже замужем за каскадером Виктором Корзуном, причем, это был уже второй ее брак. Однако как только она поняла, что влюбилась в Караченцова, то развелась практически за неделю. Да и в любви она призналась актеру первая. Вот как она рассказывает от этом.
«Сидел Александр Збруев, Олег Янковский — они ухаживали за мной. И тут вошел Коля. Посидели, выпили. Все уходят. Я говорю: “А ты останься, ты знаешь, что я тебя люблю”. Он ответил: “Девонька ты моя”. Так и начался наш роман».
Замужество тоже было ее инициативой: как-то раз она позвонила Караченцову и сказала, что ей сделали предложение сразу два человека — француз и немец. «Но если у тебя тоже есть какие-то предложения, то я тебя слушаю». «Девонька моя, перед репетицией нам надо бы успеть в ЗАГС», — ответил актер, и в 1975 году они поженились.
Николай Караченцов ненавидел халтуру
На сцене он всегда выкладывался по полной.
«Артист Караченцов, какое бы у него настроение ни было, как бы он себя ни чувствовал, обязан показать пик формы. Я обязан сыграть свой спектакль, будто он последний в жизни. Моя задача — в первую очередь, не разочаровать зрителя, подтвердить его интерес. Приведу простой пример: допустим, сегодня мы едем с “Юноной и Авось” в село. Как актер я могу решить: “Зачем мне выкладываться на полную? Какой в этом смысл? Уж лучше я себя поберегу! Ведь завтра на наше представление приедет Пьер Карден! И здесь уже надо показать себя во всей красе!”. Вот только есть небольшая проблема: тело уже привыкло к “халтуре”. Поэтому важно понимать, что зритель может быть всякий, но это не повод расслабляться».
В быту Караченцов был ленив
Как актер Николай Петрович всегда много работал и себя не щадил.
«Когда-то мне один врач сказал: “Вам нельзя столько играть, иначе умрете”. Еще когда у меня не было никакого опыта, но при этом шло много спектаклей, я просто кидался в работу, как в какую-то пропасть. Срывал голос, рвал связки на ногах. А потом спохватывался: “Опять год без отпуска, опять месяц без выходных…”».
А вот домашний труд он не любил: если и делал что-то, то только ради сына, которому старался подать пример. Его жена рассказывала об этом так:
«Сына нашего, Андрюшку, всегда учил: если что-то и нужно делать, то обязательно через “не хочу”! Но сам Коля никогда не отличался трудолюбием в быту: любой физический труд просто не переваривал!».
Свою «леность» признавал и актер.
«Если сын заставал меня с лопатой в руках, то начинал кричать громко: “Несите фотоаппарат, этот исторический кадр нужно увековечить!”. Не отрицаю, я ленив: не мое это».
В семидесятых актер чуть не погиб в горах
В 1977 году актер был занят в фильме «Миг удачи», который снимался в Приэльбрусье. Когда же у него выдался выходной, он вместе с женой решил посмотреть на горы поближе. Однако фуникулер вдруг встал — и началась вьюга.
«Мы поняли, что замерзаем, — вспоминала потом Людмила Поргина. — Как нас снимали, не помню. Я очнулась, когда яркий свет ударил в глаза, а чуть позже я поняла, что мы совсем голые лежим в номере и нас растирают водкой и коньяком».
Их спас Юрий Визбор. Спасатели не торопились лезть в горы во время бури: боялись оползня. Но музыкант настоял, крича, что в фуникулере умирают люди. Потом, когда актеры уже начали приходить в себя, он пел им песни, чтобы они не могли заснуть, потому что опасность никогда не проснуться была в таких случаях очень большая.
Для своих машин Караченцов придумывал имена
Актер никогда не был фанатом-автолюбителем, но сидеть за рулем он тем не менее любил.
«Я своим машинам имена даю. А когда расстаюсь, благодарю за пройденный вместе путь, за помощь и за то, что они меня выручали. Это все непросто. “Жигули” модель 13-я или 5-я, но французской комплектации — Катрин Денев! Будет Катя! А сейчас у меня “Пассат”: ну, называю его Пасик. А вообще за рулем я отдыхаю. Часто бывает ночная съемка, после которой я возвращаюсь домой. А Москва предрассветная красивая, особенно весной или летом. И я придумываю себе какую-нибудь дальнюю заправку, еду туда через всю Москву. И наслаждаюсь ощущением свободы…».
Николай Караченцов всерьез увлекался теннисом
Свою любовь к этому виду спорта артист в шутку называл «нездоровой».
«Я выхожу на теннисный корт, как в последний раз. Понимаю, что уже надо остановиться, падаю, еле ползаю. Это и есть нездоровая любовь: дорываюсь и играю, причем не так складно, как говорю об этом».
Когда было время, Караченцов всегда старался выйти на корт. Причем среди его партнеров по игре был профессиональный теннисист Шамиль Тарпищев, вице-президент федерации тенниса Северо-Западного региона Игорь Джелепов, а также композитор Максим Дунаевский. А в 1994 году в паре с телеведущим Борисом Ноткиным он провел игру с Борисом Ельциным.
Караченцов считал, что слава — это просто издержки профессии
«Я снимаюсь не для того, чтобы меня узнавали на улицах, а чтобы приносить людям радость. Вообще к популярности нужно относиться трезво, просто как к данности. Я знаю много популярных людей, поэтому могу сказать, что популярность — не есть мастерство и талант. Очень много дутых фигур, которые быстро лопаются, как мыльный пузырь. Не хотелось бы попасть в этот разряд».