Интервью с ресторатором и актером Максимом Ползиковым — о дебюте в кино, домашнем насилии и тенденциях ресторанного бизнеса

Почему вы решили принять участие в съемках нового сезона сериала «Обоюдное согласие»?

Меня к этому подтолкнула Валерия Гай Германика, а еще уговорили супруга и прекрасная теща, народная артистка Азербайджана и актриса Русского драматического театра Людмила Семеновна Духовная. Они сказали, что мне точно стоит попробовать. Я воспринял предложение Валерии как вызов, а на вызовы я привык отвечать.

Валерия — самобытный автор. Работа с ней прошла прекрасно, она удивительный человек, очень талантливый режиссер и гениальный манипулятор: для каждого из нас Лера находила свою форму общения. Ее способ «интуитивной режиссуры», как она сама его называет, действительно эффективен, хоть и не всем нравится. Иногда работать приходилось через внутренние трансформации. В съемках, помимо меня, участвовали и другие непрофессиональные актеры, это было очень интересно.

Расскажите о вашем персонаже.

Гриша Венишев — известная в городе личность, и все окружение думает, что его семья идеальна. Гриша занимается разными телесными практиками, психологией, семейной терапией, работает с подростками. Он потрясающий человек, но у него огромный скелет в шкафу. Изнанка такова, что Гриша — абьюзер, садист, деспот, прибегающий к рукоприкладству. Но почему — интересный вопрос, связанный, скорее всего, с воспитанием.

Первый сезон «Обоюдного согласия» говорил о насилии, второй целится в ту же мишень?

Да, в новом сезоне раскрывается тема насилия над женщиной, насилия в семье, но это другой разговор, не связанный драматургически с первым. Сериал ставит перед зрителем вопросы, насколько каждый из нас искренен, насколько мы можем любить. Это проект о поиске любви, о любви в абсолютно извращенном виде, о молчании женщины, неумении разговаривать, о неправильных паттернах поведения мужчин. И о том, что боль все равно прорвется и сделает человека ужасным. Думаю, это часто встречающиеся проблемы внутри российских семей.

Наверняка дебют в таком проекте — большая ответственность. Как вы оцениваете свою работу?

Это очень большой стресс! Я пережил много сложных эмоций, работал через преодоление. И я не могу оценивать свою работу, но мне очень бы хотелось узнать, как ее примут зрители.

С какими сложностями вы столкнулись на съемках?

Я не могу спойлерить сюжет сериала, но самым сложным для меня был эмоциональный опыт — проживать жизнь другого человека, неприятного, но в чем-то узнаваемого. Были тяжелые открытия. Многое на съемках мне пришлось совершать впервые, и я надеюсь больше никогда такого не делать.

Если сравнивать индустрию кино и ресторанную сферу — где сложнее начинать? Можно ли провести параллели?

Лежа на асфальте и играя собственный труп, глядя на серое осеннее утреннее небо, я от переизбытка чувств выкрикнул: «Сейчас я вернусь в свой ресторан и расцелую всю команду!» Раньше я думал, что у меня сложный бизнес, но в сравнении с кино это не так. Разница может быть в том, что кинопроизводство — это проектная работа, а ресторанное дело — бесконечный трындец! Мне кажется, что любое начало чего-то нового сродни прыжку с вышки или с парашютом. Сложно решиться на первый шаг, но, когда он сделан, когда твое намерение переведено в действие, включаются другие механизмы, и ты летишь.

Вы легко меняли сферы деятельности — финансы, торговля, ресторанный бизнес, теперь кино — и всегда показывали, как из старого сделать новое. С сериалом нас тоже ждет такая революция?

Нет, наверное. Если говорить об актерстве, вряд ли я могу совершить в нем прорыв. Это все-таки совсем другая сфера, не управленческая. Здесь режиссер руководил мной. Но если вдруг я займусь режиссурой или продюсированием — тогда, наверное, можно будет об этом поговорить.

Какие тренды в ресторанном бизнесе и гастрономии вы можете назвать? Чего нам ждать от 2024 года?

Новых открытий и развития текущих проектов. То, что происходит последние несколько лет, напоминает новый виток ресторанного бума, поиска свежих концепций, форм и идей — и их будет много. Я всегда надеюсь, что выигрывать будут искренние проекты с честной едой, приготовленной с душой, ведь самое главное — любить гостя. У нас есть прекрасные ресторанные группы, которые умеют претворять в жизнь такие задумки. Будут появляться новые ребята. Это ведь тоже одна из древнейших профессий — кормить людей.

Чего не хватает ресторанной Москве сейчас?

Дешевой аренды и понимающих арендодателей, все остальное есть или в скором времени появится. Еще не хватает, на мой взгляд, ресторанов китайской кухни. Я смотрю американские фильмы и вижу людей, которые поедают лапшу из квадратных коробочек, а у нас эта культура только начинает появляться. 

Если говорить о Средиземноморье, Италии, мясных и рыбных проектах — всего этого достаточно. Мне кажется, надо либо уходить в национальные кухни, которых очень много, либо в авторство, потому что ресторан, на мой взгляд, должен строиться вокруг повара. У нас сейчас есть перекос в сторону интерьеров, но серьезные игроки осознали, что главное — это то, что лежит на тарелке.

Все смотрят на Дубай: в этот город переехало много проектов, не только гастрономических. Как считаете, рынок там уже перегрет? Стоит ли привозить туда новые проекты?

Я ничего не знаю о Дубае и никогда там не был. Может показаться странным, но у меня и большого желания нет. С точки зрения бизнеса, это богатое туристическое место, поэтому было бы странно, имея такой опыт, как у российских рестораторов, не попробовать себя за рубежом — необязательно и не только в Дубае. Если есть силы и возможности, инвесторы или собственные средства — это хорошая идея. Но я пока не хочу открывать заведения где-либо, кроме Москвы, потому что, имея опыт удаленных запусков, понимаю, что это не очень со мной работает. Я тактильный человек, и мне нужно говорить с людьми, смотреть на гостей, на своих ребят. В предпринимательстве ты рискуешь в моменте, и этот момент — здесь и сейчас.

Есть ли у вас сейчас ресторанная мечта? Вы говорили, что все, о чем мечтали, рано или поздно сбывалось.

Мечта есть, она близка к реализации, но пока я не подпишу договор аренды и не начну стройку, говорить о ней не хотелось бы. Но, может быть, это вопрос нескольких недель! Еще у меня есть идея начать строить свою ресторанную «группку» — я именно так ее и называю. Имея опыт в крупном ресторанном холдинге, я понимаю, что не хочу большое количество заведений. Есть идеи и о более широком понимании индустрии гостеприимства, и сейчас я медленно к ним подхожу. Эти задумки, в частности, и о фермерстве, потому что для меня очень важно то, чем я кормлю людей, это отдельный «бзик».

Стоит ли ждать ваших новых появлений в кино? 

Я не знаю: это зависит не только от меня. Вы мне задали вопрос, как я оцениваю свою работу, а я ответил, что судить о ней должны зрители. После того, как публика даст отзыв, может быть, кто-нибудь из режиссеров решит, что я подхожу на роль, и я буду готов рассмотреть предложение.