Константин Хабенский: «Мы готовы создавать новые традиции». Разговор с художественным руководителем МХТ
О значении гастролей в Петербурге для МХТ
Я недавно нашел цитату Станиславского: «С первого же знакомства у нас создалась самая тесная связь с Петербургом, и потому ежегодно, по окончании Московского сезона, мы ездили туда со всеми новыми постановками». Так что приезжать сюда — это часть нашего исторического наследия. Традиции обменных гастролей с Александринским театром, который в эти дни на сцене МХТ играет свои спектакли для москвичей, уже два года — и надеюсь, она продолжится. Мы,со своей стороны, хотели бы показать максимально развернуто все то, что сейчас можно увидеть в нашем театре: разные режиссеры, жанры, литературы для самого разного зрителя.
О новом «Дяде Ване»
Мы сыграли премьеру этого спектакля 18 марта. Дважды он прошел в Москве — и вот теперь дважды в Петербурге. Везти новый спектакль на другую сцену — штука опасная, но нам было важно в год 125-летнего юбилея МХТ поставить и показать именно Чехова, причем именно в нашем понимании, в традиции Художественного театра.
У нас разные постановки есть по Чехову — «Три сестры», «Чайка», где-то больше влияние европейского или восточного театра, но, посмотрев «Дядю Ваню», вы точно скажете: «Это МХТ». Я выбрал для этой постановки Дениса Азарова, потому что он очень талантливый режиссер, он мог решить главную проблему: в наших головах Чехов — это классик. И вот надо было положить много сил, чтобы классик стал снова интересен зрителю, сделать так, чтобы классическая пьеса пришла к зрителю легко и живо. Я надеюсь, это у нас получилось.
О репертуаре гастролей в Петербурге
Все спектакли, которые мы привезли, — востребованные, интересные. «Враки» по Мюнгхаузену, например, мы играли здесь в прошлом году, и нам потом сказали: «Если б вы прямо сейчас поставили еще один выход — билеты бы продали за одну ночь». Ну, мы это учли. Думаю, секрет в сюжете этой истории: пройдя большой жизненный путь, человек в определенных обстоятельствах принимает решение жить в своем мире и одаривать своим миром других. Это не значит спрятаться — это значит создать нечто новое, в чем будут жить люди, что просуществует века. Истории Мюнгхаузена дошли до нас в виде упрощенных сказочек — но по сути это собственный мир.
«Игра в городки» Юрия Стоянова проникнута особым настроением: и Стоянов, и я из Петербурга, и хотя мы много лет уже живем в Москве, ритмы у нас остались те же. В постановке это чувствуется. К тому же показ «Игры в городки» в Петербурге обретает особый смысл: в нем занят Станислав Любшин, которому исполняется 90 лет. Несмотря на свой возраст, Станислав Андреевич у нас нарасхват: он и играет, и дает мастер-класс студентам Петербурга, — в общем, такое чувство, что только молодеет, дай бог ему здоровья.
«350 Сентрал-парк Вест, New York, NY 10025» поставил Константин Богомолов по пьесе Вуди Аллена — и это очень узнаваемый спектакль. Творческая манера Богомолова очень близка к тому, что делает Вуди: то, как он работает с актерами, прекрасно соединяется с этой пьесой, с ее хорошим юмором и рассчитано на поклонников режиссера, потому что это очень узнаваемо. А «Не покидай свою планету», который родился из моего сотрудничества с Юрием Башметом, долгое время шел в «Современнике», потом я перенес его на сцену МХТ, где спектакль задышал совсем по-новому. В Александринском театре он тоже по-особенному будет слышен и виден.
О петербургских режиссерах в МХТ
Спектакль «Чрево» по Замятину, который мы тоже привезли в Петербург, поставил у нас Андрей Гончаров, выпускник Фильштинского, у которого и я учился. 27 марта Вениамин Михайлович, кстати, получил премию «Золотая Маска» за вклад в профессию — я имел честь вручать ее своему мастеру.
Есть ли схожесть между нами, выпускниками разных поколений? Воля. Невероятная воля к тому, чтобы делать дело. В остальном все, что я увидел в «Чреве» и недавней нашей премьере по Стругацким «Далекая радуга», которую тоже поставил Андрей Гончаров, — там нет никаких точек соприкосновения между нами. Это режиссерская школа независимая, самобытная, у спектаклей нет единого стиля — и это говорит о Гончарове как о человеке, способном к работе с очень разными жанрами.
В прошлом году на сцене МХТ поставил спектакль «Друг мой» Петр Шерешевский. Причем постановка была готова за шесть дней в нашем проекте «Арт-хаб», в который Шерешевский спокойно вошел на общих основаниях. Он известный человек для петербургского театра, состоявшийся режиссер — но он не счел для себя зазорным сделать заявку на спектакль и участвовать в этом конкурсе. То есть не только мы не боимся искать нечто новое, но и режиссеры готовы идти в МХТ через лабораторные программы. У всех по-разному вырастают крылья.
О будущих премьерах в МХТ
В юбилейный год мы сосредоточились на тех авторах, которые так или иначе пронизывали жизнь театра десятилетиями: Шекспир, Чехов, Булгаков… В ноябре выйдет спектакль по одной из пьес Немировича-Данченко «Цена жизни». Ее сейчас никто не знает, но 140 лет назад она получила премию Грибоедова, обойдя «Чайку».
На осень же назначена премьера «Как вам это понравится» в постановке Муравицкого, а Шерешевский представит у нас свой «Маскарад» по Лермонтову. Очень интересный спектакль «Занавес» — он написан на основе интервью актрис и служащих театра, это женские монологи о театре и жизни, об эпохе МХТ. А 26 октября пройдет специально написанный «Юбилей юбилеев». Это история метафизической любви двух людей, которая длится с начала образования МХТ и до сегодняшнего дня. Ну, и в год 50-летия знаменитой «Ханумы» в БДТ мы представим «Авлабар, или новая Ханума». Мы не собираемся устраивать соревнование с легендарным спектаклем из Петербурга, но 50 лет назад — это очень много, и мы готовы предложить свою версию пьесы.
О новых начинаниях и жизненном ритме
Сейчас мне уже полегче в сравнении с тем, что было, когда я только стал худруком МХТ. Но иногда бывают наплывы, когда приходится приходить утром, уходить — когда никого нет. Мое не всегда бессмысленное пребывание в театре дает результаты — это премьеры, премии, много чего, что не видно широкой публике, но что понимают мои коллеги, живущие внутри театра. Мы недавно, например, запустили еще один конкурс к 125-летию театра. В свое время синематограф начинался с прибытия поезда, а мы с прилета чайки. Куда он летела, почему свила у нас гнездо — на эти вопросы мы попросили ответить студентов и выпускников киношкол в кинороликах на 125 секунд. Получили 120 заявок. Потом сделали первый отсев, остался шорт-лист, куда войдут 10 фильмов. Лауреат получит путевку в мир большого кино.
Собственная премия МХТ, которую мы недавно вручили, — тоже дерзкое начинание, которое должно стать традицией: театр как взрослый помогает тем, кто только начинает. Еще мы договорились с Роскосмосом, и теперь космонавты, помимо того, чтобы посмотреть перед полетом «Белое солнце пустыни», будут приходить к нам в МХТ.
Мне кажется, это хорошая история: мы придумываем всякое, чтобы нам и зрителям было интересно. Что до моих собственных планов как режиссера — то они есть. Но до этого я планирую все-таки позвать на постановки людей, которые правда имеют право называться режиссерами. Свои планы я ради них передвину подальше.
О благотворительном фонде
Слава богу, что вы помните, что благотворительность есть. В период пандемии многие задумались о себе — надо ли гоняться за призрачными делами или надо посмотреть друг на друга и помогать друг другу. В итоге в пандемийный год мы переступили бизнес-план на год, превысили и пошли в гору: люди стали по-другому относиться к милосердию и помощи другим. Сейчас у нас в штате 44 человека, большие и разные программы помощи, работа с законодательством, развитие филиалов в других городах, чтобы все как можно быстрее оправились и вернулись в жизнь. В этом году у фонда тоже юбилей. Ему 15 лет, четыре тысячи человек получили за это время помощь, и не один раз.
О вдохновляющих местах Петербурга и о себе
Зимой это квартиры моих друзей, где меня ждут и можно поговорить. Летом просто надо пользоваться случаем — кататься по каналам в белые ночи. Это прекрасно, я всю жизнь так делаю. А кто я — актер, режиссер или худрук… Больше всего я сейчас надеюсь, что я живой человек с остатками чувства юмора.