Мама, гангстеры, Иисус: из чего состоят фильмы Мартина Скорсезе
17 ноября исполняется 80 лет Мартину Скорсезе — великому режиссеру, продюсеру и сценаристу, одному из тех, кто в 1970-х совершил революцию в кино, получившую название «Новый Голливуд». Все его фильмы очень личные: в каждом из них просматривается влияние его происхождения, семьи, интересов и ценностей. Time Out выбрал основные составляющие кинематографа Скорсезе.
Маленькая Италия
Мартин Маркантонио Лучано Скорсезе родился в Квинсе, но еще до того, как он пошел в школу, его семья переехала в район Маленькая Италия, расположенный в Нижнем Манхэттене. Его родители, Чарльз и Кэтрин, урожденная Каппа, были итальянского происхождения: бабушки и дедушки будущего режиссера эмигрировали из разных сицилийских городков. Настоящая фамилия его деда была Скоццезе, в Скорсезе она превратилась из-за ошибки в документах.
Мартин никогда не отрывался от своих корней, говоря о Маленькой Италии: «Это то, что я есть… Я пошел другим путем — но я по-прежнему здесь». Ей были посвящены его первые фильмы: дебютный «Кто стучится в дверь ко мне?» (1967) и «Злые улицы» (1974), впервые привлекшие к нему внимание критиков.
К этим кварталам и их жителям он будет возвращаться и потом, на протяжении всей жизни, в своих лучших и зрелых картинах: «Бешеном быке» (1980), «Славных парнях» (1990), «Ирландце» (2019).
Семья
Столь же важна для Скорсезе была и его семья, особенно — как для всякого итальянца — мама. Он снял ее в первом же своем фильме, позднее Чарльз и Кэтрин появлялись и в других картинах сына. Из «Таксиста» (1976) Скорсезе эпизод с участием своей мамы вырезал, что оказалось большой ошибкой. Разразился семейный скандал, и больше он себе такого не позволял. «Цвет денег» (1986) миссис Скорсезе уже называла «нашим фильмом».
Своим родителям Мартин посвятил документальную ленту «Итало-американец» (1974), благодаря работе над которой он сам узнал много нового об истории своей семьи, жизни итальянских иммигрантов и Швейном квартале, где его отец работал гладильщиком, а мать — швеей. А еще в этом фильме Кэтрин Скорсезе поделилась своим фирменным рецептом фрикаделек.
Кино
По словам самого Скорсезе, его любовь к кино началась еще до рождения — когда беременная им Кэтрин смотрела в кинотеатре «Дуэль под солнцем» (1946). Маленький Мартин болел астмой и был довольно хилым ребенком, поэтому не занимался спортом и не носился во дворе с другими детьми, зато часто ходил с родителями и старшим братом в кино. Больше всего он любил мюзиклы и пеплумы, например, «Землю фараонов» (1955) и «Эль Сида» (1961), а также фильмы режиссерского дуэта Пауэлла и Прессбургера, например, «Черный нарцисс» (1947) и «Красные башмачки» (1948).
В подростковом возрасте он часто брал в прокате их картину «Сказки Гофмана» (1951) — эту любовь разделял его сосед и тоже будущий режиссер Джордж Ромеро.
Воспитанный в католической семье, Мартин собирался стать священником и даже поступил в семинарию, но кино победило — уже через год он ее бросил и пошел учиться в киношколу. Там большое влияние на него оказали итальянский неореализм и французская Новая Волна.
Страстным синефилом Скорсезе остается и сегодня. Он снял несколько документальных циклов, посвященных истории кино, а также основал фонды, которые занимаются поиском, реставрацией и сохранением старых фильмов.
Религия
Отказавшись от священнического пути, Скорсезе не отказался от своей веры. Не сделал он этого и позже, когда разошелся с Римско-католической церковью во взглядах на развод (их у него было четыре). «Я бывший католик, — говорит Скорсезе, — но я католик. От этого никуда не денешься». Темы религии, веры, вины, греха, искупления и воздаяния — одни из важнейших для него и так или иначе присутствуют почти во всех его картинах.
На первый план они вышли в «Последнем искушении Христа» (1988) — экранизации романа Никоса Казандзакиса о том, что было бы, если бы Христос сошел с креста и зажил земной жизнью. Писателя за эту книгу отлучили от церкви, и того же оскорбленные в своих чувствах верующие требовали для Скорсезе.
Простили его только в 2016-м, когда он снял «Молчание» о католических миссионерах в Японии, идущих на смертные муки за свою веру, хотя на самом деле оба этих фильма — максимально искреннее обращение к Богу.
Музыка
С музыкой Скорсезе связывает почти такой же страстный роман, как и с кино. Каждый его фильм отличает филигранно подобранный саундтрек, который становится таким же выразительным средством, как работа камеры, монтаж и игра актеров. А песня Gimme Shelter группы The Rolling Stones стала для него практически визитной карточкой (режиссер говорил, что идеи многих картин пришли ему в голову именно под их музыку).
Своим любимым музыкантам Мартин посвящал документальные ленты: «Последний вальс» (1978) об истории группы The Band; сериал «Блюз» (2003), в котором он выступил продюсером и привлек таких режиссеров, как Клинт Иствуд и Вим Вендерс, а сам снял один из эпизодов; две картины о Бобе Дилане и еще одна — о Джордже Харрисоне; и грандиозный фильм-концерт «The Rolling Stones: Да будет свет» (2008), на съемках которого он, как ни странно, впервые познакомился с «Роллингами».
Музыке был посвящен и второй после «Подпольной империи» (2010-2014) опыт Скорсезе в производстве сериалов, для которого он объединил свои силы с Миком Джаггером. Увы, «Винил» (2016), посвященный расцвету рок-н-ролла в Нью-Йорке 1970-х, прожил на НВО всего один сезон.
Также Скорсезе снял один из самых грандиозных музыкальных клипов в истории — на песню Майкла Джексона Bad. Бюджет этого видео составил 2,2 млн долларов, продолжительность — 18 минут.
Гангстеры
В родной Маленькой Италии у молодых людей было не так уж много вариантов выбора жизненного пути. Можно было стать лавочником, работягой, священником (что, как мы помним, Скорсезе не удалось) или гангстером. Конечно, Мартин, как все, восхищался этими ребятами и даже мечтал вступить в какую-нибудь банду, но от этого его уберегло слабое здоровье. Так что ему оставалось только наблюдать со стороны за славными парнями со злых улиц — а потом перенести эти наблюдения на экран. При этом взгляд режиссера был лишен романтической окраски, свойственной его другу, коллеге и еще одному классику гангстерского кино Фрэнсису Форду Копполе — поэтому, в отличие от «Крестного отца», фильмы Скорсезе никогда не пользовались популярностью у прототипов его персонажей.
Все его гангстеры, не говоря о том, что часто это либо психопаты, либо тупые и ограниченные дуболомы, в первую очередь — живые мертвецы, даже если они еще двигаются и говорят.
Конечно, некоторые из них, как, например, молодые герои «Злых улиц» или Сэм «Туз» Ротштейн в «Казино» (1995), вполне харизматичны и привлекательны, но Скорсезе всегда давал понять: за преступлением следует наказание, если не в этой жизни, то после смерти, которая ждет каждого, но далеко не у всех будет легкой.
Нью-Йорк
Нью-Йорк для Скорсезе — больше, чем место действия: это самостоятельный герой его фильмов, которому он изменял крайне редко. Не зря он вместе с Копполой и Вуди Алленом стал участником альманаха «Нью-Йоркские истории» (1989), сняв для него новеллу о любви — пылкой, разрушительной и азартной, какой она только и может быть в этом городе. Он снимал его разным — цветным и черно-белым, нежным и жестоким, безумным и холодно-расчетливым, смешным и страшным, развращенным и способным на неожиданные проявления доброты. Признанием в любви был и его мюзикл в духе классического Голливуда, который так и назывался «Нью-Йорк, Нью-Йорк» (1977) — его не понял и не принял примерно никто, в том числе и сам автор, говоривший, что причиной неудачи стала его тогдашняя наркотическая зависимость, зато заглавную песню запомнили все.
Режиссера завораживало прошлое этого невероятного места, которому он посвятил два выстраданных проекта: «Эпоху невинности» (1993) (вот уж чего никто не ожидал от Скорсезе, так это костюмной драмы о высшем обществе) и «Банды Нью-Йорка» (2002) — фильм о том, как город вырос из грязи, крови и иммигрантских бараков и стал питательной средой для всех его историй.
Музы
Скорсезе известен тем, что профессионалы, однажды попавшие на его орбиту, остаются на ней навсегда. Самый яркий пример — монтажер Тельма Шунмейкер, смонтировавшая 20 его фильмов (не считая короткометражки о Джорджо Армани), которую режиссер считает своим полноценным соавтором. Однако точно так же он не любит менять на переправе операторов, художников по костюмам и постановщиков, сценаристов, композиторов, и конечно, актеров. Харви Кейтель снимался у него шесть раз, Джо Пеши — три. Однако главными музами Скорсезе стали Роберт Де Ниро и Леонардо ДиКаприо.
С Де Ниро его познакомил еще один режиссер — молодой и дерзкий в те времена Брайан Де Пальма. Общие темы для разговоров нашлись не сразу, однако спустя пару лет Скорсезе позвал начинающего актера в свои «Злые улицы», и с тех пор Де Ниро снялся у него еще в восьми фильмах, в том числе самых знаковых: «Таксисте», «Бешеном быке» (1980), «Славных парнях» и «Казино». Мартин называл его улучшенной версией себя и автоматически отправлял ему все сценарии (например, от роли Христа в «Последнем искушении» Де Ниро отказался, решив, что это слишком большая ответственность). Потом сотрудничество на какое-то время прекратилось, чтобы снова возобновиться в «Ирландце».
В свою очередь Де Ниро рассказал режиссеру о впечатляющем молодом актере, с которым он снимался в фильме «Жизнь этого парня» (1993). До встречи Скорсезе и ДиКаприо на съемочной площадке «Банд Нью-Йорка» прошло еще семь лет, но в результате они вместе сделали шесть фильмов, в том числе «Отступников» (2006), наконец подаривших Мартину «Оскар», который ему давно задолжала Академия.
Смена актеров-талисманов стала всеобщим предметом для шуток, и Скорсезе тоже не удержался, сведя своих муз в рекламной короткометражке «Пробы» (2015), где по сюжету они претендуют на одну и ту же роль в его фильме.
