Принципиальный Серов: какие работы автора «Девочки с персиками» можно увидеть в Москве
Картины, о которых рассказывается в статье, можно увидеть в Третьяковской галерее.
Адрес: Лаврушинский пер., 10-12.
«Девушка, освещенная солнцем»
Валентин Серов – один из двух художников, удостоившихся в Третьяковской галерее сразу двух залов (второй мастер – Илья Репин). Если его «Девочка с персиками» известна почти каждому жителю России, то другой портрет этого периода, написанный в похожей импрессионистической манере, под названием «Девушка, освещенная солнцем» менее популярен, но столь же значителен по уровню мастерства. В этих работах у Серова невероятно легкий, ажурный, светоносный тип письма, картины будто переливаются и мерцают мягкими цветовыми переходами. Художнику на момент написания обеих работ было чуть больше 20 лет, но этими произведениями он сразу громко заявил о себе в художественной среде. Для «Девушки, освещенной солнцем» в саду в летний беззаботный день ему позировала двоюродная сестра Мария Симонович.
Позже она вспоминала, что должна была постоянно думать о чем-то приятном, чтобы не нарушать принятого в начале выражения лица. Задача оказалась не самой простой, зная о темпах работы Серова: картины он, как правило, писал долго, часто «мучая» моделей своим усердием и стремлением отразить характер персонажа наиболее достоверно. Симонович позировала три летних месяца: дай волю художнику, он бы и дальше стал продолжать работу, следуя своему постоянному перфекционизму, но девушка вовремя его остановила.
«В начале четвертого месяца я вдруг почувствовала нетерпение. Я знала, что он (Серов) выполнил ту задачу, которую себе назначил. Продолжать писать дольше было бы даже опасно: часто художник, желая достигнуть чего-нибудь еще более совершенного, портит то, что есть. Я этого боялась и потому со спокойной совестью сбежала, именно сбежала, в Петербург…», – вспоминала Симонович.
При столь кропотливом подходе создается обманчивое впечатление, будто работа написана за один сеанс – настолько воздушным, невесомым мазком она создана. Игорь Грабарь вспоминал, как Серов перед смертью, в 1911 году, пришел в галерею, долго стоял перед «Девушкой», рассматривал и потом неожиданно выдал:
«Написал вот эту вещь, а потом всю жизнь, как ни пыжился, ничего уже не вышло, тут весь выдохся».
Художник был склонен к самокритике и частой ипохондрии, но в дальнейшем творчестве у него действительно не будет столь же лучезарных картин. Считается, что они написаны под влиянием лучшего друга – Константина Коровина – который увлекался импрессионизмом. Вместе они часто бывали в Абрамцево, смотрели на работы друг друга, иногда в качестве тренировки пытались скопировать чужую манеру. Да и сам образ жизни Коровина – легкий, азартный – был очень заразителен в противовес Серову: задумчивому, молчаливому, который как-то даже смотрел «волчонком» исподлобья.
«Заросший пруд. Домотканово»
«Девушка, освещенная солнцем» была написана в имении Домотканово недалеко от Твери. Пейзаж с прудом из этого живописного уголка также есть в одном из залов Третьяковской галереи. Имение по настоянию Серова приобрел его друг Владимир Дервиз: художники с удовольствием проводили время на свежем воздухе, упражняясь в пейзажах и прогуливаясь по тенистым аллеям. Серов чувствовал себя здесь как дома, оставаясь жить по несколько недель, а то и месяцев. Он обожал природу и животных. Один раз в детстве, когда всей семьей они отправились в гости к Рихарду Вагнеру, Серов отстал от родителей, услышав вдалеке ржание ослов и побежал играть с ними. Пытаясь оседлать одного из них, мальчик испачкал костюм, в результате чего вся семья опоздала на обед. Как-то Вагнер выругался при ребенке: «Сколько на белом свете ослов!». А потом, вспомнив об инциденте, рассмеялся и погладил Серова по голове: «Тебе они милы, мой мальчик, да?».
Отношения Серова с родителями нельзя назвать слишком теплыми. Отец – известный композитор, друживший с Михаилом Глинкой, Ференцом Листом и Александром Даргомыжским – умер, когда художник был маленьким. После этого мать стремилась сделать свою музыкальную карьеру, также писала оперы, часто ездила к знакомым за границу. Недостающий семейный уют и заботу Серов – или, как его ласково называли близкие, Тоша – получил в имении Абрамцево в семье мецената Саввы Мамонтова.
Интересно, что при большой любви к природе, у Серова, по сравнению с портретами, не так много изображений животных и пейзажей. Одним из наиболее крупных циклов этой темы стали иллюстрации к басням Ивана Крылова, которые художник писал в Домотканово. К ним он подходил все с тем же характерным усердием: для басни «Волк и журавель» он объездил все окрестности имения, чтобы посмотреть на живых волков. А для басни «Ворона и лисица» мастер с помощью лестницы залез на большую ель, чтобы увидеть достоверный ракурс, с которого ворона должна была следить за происходящим на земле.
Портрет Генриетты Гиршман
Портреты Серова настолько психологичны, что многим современникам художника было боязно заказывать у него работу: зоркий взгляд мастера выхватывал наиболее характерные черты человека, не всегда приглядные, и усиливал их. Серов не старался быть галантным или комплиментарным, не стремился угодить заказчику отретушированным лицом. Первостепенная задача для него – честно отразить суть персонажа, используя для этого не только достоверную передачу черт лица, но и особенно тщательно подбирая одежду героя, его позу и даже характер своего мазка.
О требовательности художника вспоминала его дочь Ольга: по ее словам, Серов как-то целиком переписал законченный портрет только потому, что его не устроило качество фона – слишком блестящий. В новом варианте художник не поменял ни одной детали, даже оттенок оставил прежним, только заменил масло на темперу, чтобы поверхность полотна была более матовой.
На первый взгляд портреты могут казаться сиюминутными, будто Серов за секунду поймал нужный «кадр» и перенес его на холст. Но в большинстве случаев картины были результатами долгих исканий и многочасовых позирований.
Генриетта Гиршман, одна из первых красавиц светской Москвы, супруга мецената Владимира Гиршмана, изображена в лаконичном черном платье с роскошной горностаевой накидкой на фоне туалетного столика. Обстановка, уверенная поза женщины, ее взгляд «свысока» – все говорит о том, что она знает себе цену, любит наряжаться и умеет вести себя на званых мероприятиях. Портрет выполнен Серовым в излюбленной монохромной серой гамме: кажется, он мог раскрыть этот цвет во всем его многообразии от светло-жемчужных до темных асфальтовых полутонов. Единственный яркий акцент – красная подушечка для булавок – помогает лучше оттенить общую стальную палитру. Интересно, что в этом портрете, если постараться, можно увидеть и самого Серова – в зеркале отражается фрагмент его лица.
Иногда мастер признавался, что тяготился обилием заказов, да и не каждую модель он хотел писать – всегда у знакомых интересовался про заказчика, не «рожа ли» у него? Если работа Серову не нравилась, он обезличено называл ее «Портрет Портретыч». Тем не менее именно портреты приносили художнику хороший заработок, на который он содержал большую семью – у Серова было шестеро детей от супруги Ольги Трубниковой.
Портрет Николая II
В какой-то момент Серов стал настолько популярным портретистом, что мог выбирать себе моделей и отказываться в случае, если заказчик был ему не слишком приятен. С изображением представителей царской семьи дело обстояло сложнее: Серов не горел желанием писать императора или его приближенных. Слишком много давления, непрошенных советов и ограниченное время работы – не будет же император тратить часы на бесконечные сеансы позирования. Портрет Николая II пришлось написать всего за две встречи. При этом по легенде императрица Александра Федоровна присутствовала во время работы и щедро раздавала рекомендации, где и как нужно «подправить» лицо и какие изменения следует внести в картину. Серов не выдержал и протянул ей палитру с кистями, чтобы императрица сама окончила работу, раз лучше его знает, как следует рисовать.
Снова зоркий глаз художника сработал как психологический сканер – портрет некоторые исследователи считают одним из наиболее честных изображений императора. Он показан вне торжественной обстановки, снова в любимой мастером стальной гамме и эскизной манере, настолько широким и нарочито-небрежным мазком, что кажется, будто картина не окончена. В позе Николая нет величественности или надменности: он облокотился руками на стол и внимательно смотрит на зрителя.
Однозначный разрыв Серова с царской семьей произошел в 1905 году, когда он, будучи преподавателем в Академии художеств, из окна увидел расстрел демонстрации 9 января в Петербурге. После этого события Серов демонстративно вышел из состава действительных членов Академии. Впоследствии в ответ на предложение Сергея Дягилева написать еще раз портрет Николая II художник резко ответил телеграммой:
«В этом доме я больше не работаю».
«Похищение Европы»
Одна работа в Третьяковской галерее особенно отличается от других – это необычная стилизация классического мифа «Похищение Европы» в стиле модерн. В позднем творчестве Серов искал новые выразительные средства и приемы, которые отличались от сделавших ему имя психологических портретов. Мастеру предложили оформить залы Древней Греции в строящемся Музее изящных искусств (теперь это Пушкинский музей). Для этих целей вместе с художником Львом Бакстом они отправились в Грецию – набраться впечатлений, посмотреть на натуру и вдохновиться античной культурой. Таким образом, «Похищение Европы» могло быть наброском для росписей стен музея. Поездка проходила весело: Бакст вспоминал, как им пришла в голову идея залезть на фронтон храма Зевса, чтобы потрогать руками мрамор. 40-летние художники были пойманы с поличным сторожем: пришлось давать ему взятку за молчание.
Бакст отмечал, что они искали «современную манеру изображения греческого мифа». Серов нашел ее в лаконичных и одновременно декоративных формах: по серо-голубой глади воды яркой диагональю плывет бык с девушкой на спине. Здесь уже нет задачи показать реалистичность животного и человека, для создания нового мифа подходит и стилизация. Не стоит забывать, что с большой вероятностью изображение задумывалось, как монументальное панно, которое бы зрители рассматривали с большого расстояния, а значит, стоило избегать мелких деталей. Плоскости воды и неба, фигура дельфина и спина быка показаны ровными цветовыми плоскостями, среди мелких элементов – разве что цветы на рогах быка.
Картон из Третьяковской галереи был выполнен за год до внезапной смерти художника. Дочь Ольга вспоминала, что ближе к концу жизни художник испытывал несвойственное ему приподнятое настроение, ей казалось, что Серов заглушает какую-то внутреннюю, нарастающую в нем тревогу.
Накануне смерти Серов сидел в столовой, собирался идти в гости, молчал, а потом внезапно сказал: «Жить скучно, а умирать страшно». На следующий день он должен был отправиться писать портрет к княгине Полине Щербатовой. Художник нагнулся, чтобы взять туфлю – тут-то и случился сердечный приступ. Серов умер в возрасте 46 лет.
В оформлении статьи были использованы изображения с сайта legion-media.ru и открытых источников.
Продукт месяца по версии Time Out
Каждый месяц редакция Time Out оценивает продукты и услуги, которыми будут пользоваться наши читатели — от кафе и ресторанов до модных новинок — и выбирает среди них лучшие. Награду получают самые важные, актуальные, инновационные и полезные кандидаты.
Продукт месяца по версии Time Out
Каждый месяц редакция Time Out оценивает продукты и услуги, которыми будут пользоваться наши читатели — от кафе и ресторанов до модных новинок — и выбирает среди них лучшие. Награду получают самые важные, актуальные, инновационные и полезные кандидаты.