Все фильмы Апитчатпонга Вирасетакула от худшего к лучшему

«Отель ”Меконг”» (Mekong Hotel, 2012)

На берегу реки Меконг стоит странная гостиница, в которой какой-то человек, по-видимому, режиссер, сочиняет свой новый фильм. В нем есть и странные постояльцы, которые случайно узнают, что в прошлой жизни были любовниками, и загадочные духи, и даже вампиры, которые питаются внутренностями. В существование самого отеля верится с трудом — ведь все это держится лишь на добром слове и в мыслях творца, сочиняющего очередной шедевр. И лишь кровь на простыне — наверняка реальна. Из подобных противоречий и ловушек сознания состоит весь фильм.

Кажется, первая и единственная попытка Вирасетакула поиграть в жанровое кино, уцепившись за модную вампирскую тематику, которая в 2010-х переживала новый виток популярности. Скажем прямо, попытка не самая удачная, но небезынтересная. Как и другие фильмы режиссера, эта медитативная история, насыщенная кровавыми подробностями, складывается из своеобразной мозаики образов. Зрителю предлагается собрать их в практически каком угодно порядке.

«Неопознанный полуденный объект» (Dokfa nai meuman, 2000)

Апитчатпонг и его съемочная группа отправляются в Таиланд в поисках интересных типажей из низов общества: крестьян, бездомных и других люмпенов. Вместе с ними в путешествии участвуют странный мальчик-калека и школьная учительница, которые из интереса прибиваются к группе. Встреченным людям предлагается разыграть какую-то сценку в продолжение предложенного сюжета — и чаще всего импровизация тяготеет к мистике. Вернувшись в Бангкок, кинематографисты пересняли все эпизоды с другими непрофессиональными актерами, превратив каждую историю в своеобразный симулякр.

Странное, похожее на придуманную сюрреалистами игру в «изысканный труп» зрелище, как и всякое кино Вирасетакула, балансирует на грани: реальности и выдумки, игрового и документального, гениальности и полной безвкусицы. Безусловно, интересное как эксперимент, но едва ли вы будете пересматривать это кино и советовать знакомым. Хотя сам по себе как манифест «Объект» очень любопытен: вышедший в 2000 году, на заре нового тысячелетия, он будто срывает покровы с «выдуманного» кино, показывая, что даже самые фантастические истории берут начало из обычной жизни.

«Тропическая лихорадка» (Sud pralad, 2004)

Двое молодых мужчин — деревенский парень Тонг и солдат Кенг — испытывают чувства друг к другу. Но в самый разгар отношений между ними первый пропадает. Кенг узнает, что в джунглях существует шаман, который умеет превращаться в тигра и многих других живых существ и в таком виде нападать на путешественников. Романтик-вояка, верящий, что его призвание — умереть на поле боя во имя любви, он отправляется в таинственный пальмовый лес, чтобы найти своего возлюбленного и спасти его из мира духов, куда тот каким-то образом угодил.

Уже в этом фильме можно оценить выдающийся талант Вирасетакула как мастера рассказывать истории, который умело сочетает между собой реалистический и мифологический контекст. Для него эрос и танатос связаны воедино фольклорными тропками — никакая любовь не заслуживает называться таковой, если не проходит через испытания. Но можно смело заявить, что в этой ленте талантливый таец лишь «разогревается»: резкий крен в сказочную сторону в середине фильма может сбить не готового к такому повороту зрителя.

«Благословенно ваш» (Sud sanaeha, 2002)

Молодой бирманец-нелегал приходит в клинику, чтобы получить справку о состоянии здоровья. Он молчит, в то время как две женщины-врача, молодая и постарше, рассуждают о его здоровье и ставят неутешительный диагноз: псориаз. Практически спонтанно они собираются за город, чтобы там расслабиться и отдохнуть в лесах Таиланда, заняться сексом и просто почувствовать радость жизни, искупаться, выспаться и увидеть свое возможное будущее. Или только лишь сны о нем.

Дебют Апитчатпонга — испытание на прочность для неготового к специфическому кинематографу тайца зрителя. Сверхоткровенные эротические сцены, лениво и томно разворачивающиеся на фоне первозданной природы. Условность диалогов, отсутствие каких-либо акцентов и, в общем-то, смысла. В числе своих ориентиров Вирасетакул называл Энди Уорхола, который мог поставить камеру и часами наблюдать за статичной красотой Эмпайр-Стейт-Билдинг. Апитчатпонг предлагает нам отдых и негу. В этом нет привычного нам желания взять «передышку» и подготовиться к очередному этапу рабочих будней. В его фильме герои отдыхают просто так, а с ними и зритель.

«Синдромы и столетие» (Sang sattawat, 2006)

Врач разговаривает со своим пациентом — буддистским монахом, который хочет стать диджеем. Тот, в свою очередь, обсуждает с доктором сны о курицах, которых он когда-то убил, и теперь те ему мстят. Мужчина признается девушке в любви, а та вдруг вспоминает о своих давних чувствах к продавцу орхидей. Отрывки разных жизней, воспоминания, к месту и не очень брошенные фразы — калейдоскоп образов, повторяющихся и уникальных, будто путешествие по множеству пестрых миров.

Уникальный киноязык Вирасетакула очень трудно описать словами, над этим ломают голову многие искусствоведы. Пожалуй, лучше всего его опишет именно этот, довольно бессвязный и попросту бессюжетный фильм. Самое сложное – это пытаться пересказать поток и логику собственных мыслей, особенно когда отправляешь их в свободное плавание, сквозь времена, образы и смыслы. Вирасетакул как раз этим и занимается — пытается воссоздать процесс человеческого мышления, хаотичный и занятный.

«Кладбище блеска» (Rak ti Khon Kaen, 2015)

На солдат напала странная сонная болезнь: они засыпают на много часов, чтобы затем ненадолго проснуться, набраться сил, а потом снова уснуть. Их перемещают в госпиталь в здании бывшей школы, стоящей на месте, где некогда было нечто великое. За одним из воинов начинает ухаживать девушка Дженира, которая фактически заменяет ему мать. Позже она узнает от молодой ясновидящей, что ребята стали воинами в параллельном измерении, где духи королей прошлого ведут бесконечную войну, подпитываясь силой солдат.

Возможно, самый понятный и одновременно с этим мастерски выполненный фильм, в котором сплетаются воедино сказка и обыденность. Даже имя девушки, способной на астральные путешествия между мирами, выбрано неслучайно — Кенг. Именно так звали солдата из «Тропической лихорадки», который отправился сражаться за своего друга. А в том фильме, соответственно, заявлялся персонаж дядюшки Бунми из предыдущей ленты Апитчатпонга. Противопоставление двух картин нашего мира выводит ощущение всемирной истории на новый, мифологический уровень. Величественный Таиланд прошлого и Таиланд настоящего, то самое «Кладбище блеска», выражают цикличность душ, времен и эпох.

«Дядюшка Бунми, который помнит свои прошлые жизни» (Loong Boonmee raleuk chat, 2010)

Однажды, как обычно выйдя на поле, чтобы проследить за трудом своих работников, старый дядюшка Бунми чувствует недомогание. У него болезнь почек, и последние свои дни он хочет провести в кругу семьи. Во время очередного ужина к ним приходят духи – сперва призрак его жены, а затем и сына, явившегося в жутковатом облике демона джунглей. На самом деле, он добр и предлагает Бунми отправиться в путешествие до пещеры, где тот в далеком прошлом впервые родился – ему следует «почистить» карму, чтобы впоследствии переродиться с чистым прошлым.

Чистое кинематографическое счастье. Именно после этого фильма киноманы спустя десять лет «раскусили» фишку Вирасетакула: для него человеческие бытие и счастье не имеет каких-либо границ — ни духа, ни времени, ни пространства. Всякое действие циклично и реинкарнируется в последующих ипостасях. И даже у такого человека, как Бунми, с его спорным прошлым (он был связан с убийствами коммунистов в 70-х), есть все шансы на выздоровление собственной души.