«Я вырос на песнях Владимира Высоцкого»: интервью с Артемом Кошманом

Артем, на «Новом сезоне» вы представляли сериал «Дети перемен». Расскажите про своего персонажа.

Его зовут Лева Штейн, по кличке Эйнштейн — он обладает острым умом, чутким сердцем и направляет это во благо. Ведь как направишь свою силу, так и произойдет. Мой персонаж не обладает большими возможностями, но благодаря уму делает все точно, четко, по намеченному плану. Лева как будто знает все наперед, но жизнь устроена так, что планы могут разрушиться в один миг. С одной стороны, многое, конечно, зависит от тебя, но велико и влияние судьбы, которая тебя ведет. 

Как говорил мне на первом курсе мой педагог по истории зарубежной литературы: «Покорного волны несут, непокорного тащат». Желательно бы каждому понять, в какие моменты его жизнь тащит, где надо преуспеть, а где, наоборот, дать шанс Вселенной.

Как говорит мой очень близкий человек, нужно уметь чуть-чуть расслабиться, пустить события на самотек. А там все сложится. Это не значит, что нужно совсем ничего не делать и с пофигизмом относиться к жизни. Нет. Это просто значит быть проще, относиться к жизни проще.

А Вас в проект «Дети перемен» судьба принесла или притащила?

На кастинг меня пригласили сценаристы и режиссеры Люба Львова и Сережа Тарамаев. Мы встретились, записали много дублей. Они мне говорили: «Можешь ничего не делать, просто очки надень». Я надел очки, и все получилось, было легко. А я со своей вдумчивостью и, возможно, юношеским максимализмом (очень люблю фразу Смоктуновского «нет предела совершенству») старался изо всех сил. Порой не нужно перебарщивать. Нужно, как в дартсе: есть там точка в центре — вот туда целься и бей. Выше, ниже, левее, правее. Порой не получается попасть сразу. Но на то мы и артисты — нам нужно пробовать и ошибаться. 

Я вообще считаю, что ошибки — это хорошо. Хорошо, когда получается сразу без ошибок. Но порой из-за собственных представлений, навязчивых мыслей мы сбиваем себя, а ведь должны направлять. Нужно, я считаю, слушать себя, доверять себе и Вселенной.

В картине задействовано много известных актеров. Сложно ли работать в проекте, когда так много звезд?

Почему сложно? Наоборот, интересно. 

Вы чувствуете какую-то, может быть, конкуренцию? 

Скорее, соратничество. Такие сильные, разные и интересные люди собрались! Каждый человек в нашей жизни — это учитель, который может что-нибудь рассказать. Ты можешь с ним в чем-то не согласиться, но потом, возможно, изменишь позицию. Поэтому у нас сложились потрясающие отношения с коллегами. Когда наблюдаешь за их работой в кадре, думаешь: «Вау».

С кем вы работали больше всего?

Мой герой чаще всего пересекается с персонажем Хетага Хинчагова. Мы с ним в сериале «делаем одно дело». Он потрясающий, молодой и амбициозный красавчик, который, как и я, любит Аль Пачино. Так что нам было о чем поговорить. 

Еще в касте задействован Мамука Патарава — потрясающий человек, который учился со мной в Театральном институте имени Бориса Щукина. Когда я пришел на первый курс, мне все на него пальцем показывали, говорили: «Смотри, это гроза института». Человек настолько богат фантазией, умом, вы не представляете! Каждый раз, когда я встречаю артиста из своего института и имею честь с ним поработать, для меня это счастье. Поэтому о какой конкуренции может идти речь, когда я счастлив? 

А как вы готовились к роли?

Я смотрел много фильмов Вуди Аллена. Не знаю, может, не стоит, как фокуснику, раскрывать свои карты… Но, помимо Аллена, я брал пример с человека, который построил «MMM» в нашей стране, Сергея Мавроди.

Интересное сочетание. 

В Вуди Аллене много энергии и самоиронии, а самое главное — светлое отношение к жизни. Это человек, который наступит в лужу, скажет «эх» и счастливый пойдет дальше. А Мавроди обладает качествами, которые мы называем в школе актерского мастерства профессиональным навыком. Если ты играешь доктора, тебе полезно пойти и посмотреть, как он пользуется скальпелем.

Я изучал старые интервью Мавроди, читал много газет, которые сохранились у старших товарищей, и пытался понять его философию. У артистов есть такое правило — ты должен оправдать персонажа: если ты играешь, например, антигероя-злодея, оправдай его. Почему он не такой уж плохой? Один артист сказал, что любит своих злодеев. Это вообще-то очень правильно. Как я могу их не любить? Если я не могу их любить, я не могу их играть. Любовью пропитана каждая секунда нашей жизни. 

Я создавал Эйнштейна, моего героя, вдохновляясь советским мультиком 1983 года «Ух ты, говорящая рыба». Там была такая фраза «Делай добро и бросай его в воду, оно не пропадет, добром к тебе вернется». Жизнь нас бьет, она же нас и ласкает. Также и Эйнштейн — он получает по заслугам. Но при этом его гложет внутренняя борьба, и это нужно уважать. Уважая друг друга, мы уже бы и жили по-другому.

Нет ли у вас ощущения, что ваш проект схож со «Словом пацана»? Только там про конец 1980-х, а здесь про 1990-е.

Я считаю, это абсолютно разные сериалы. И времена разные, и события в проектах разные происходят.

Ну, времена не так сильно отличаются.

Я посмотрел всего две серии «Слова пацана» и, пока что, две серии «Детей перемен». Истории абсолютно разные. А бандитские группировки существовали и в 70-е, и в 60-е, и в 50-е.

Как думаете, почему нас захлестнула волна подобных историй?

Это как созависимые отношения. Сформулирую так: «Больно, но люблю. Люблю, но больно». Я родился в 2003 году и не прожил то, что прожило поколение ровесников моих родителей. Они знакомы с этим как никто другой. Банды и группировки всегда были, есть и будут. Люди все-таки привыкли приспосабливаться, прибиваться друг к другу.

У нас есть животные на планете, которые ходят стаями, а есть те, что ходят поодиночке. У животных нет законов или понятий, у них есть инстинкты. У нас тоже есть базовые инстинкты. И когда интеллигентность спадает до наших базовых инстинктов, начинается процесс эволюции. Он происходит каждый день, каждую секунду. 

А если возвращаться к пересечениям, как вы считаете, между вашей ролью Кисы в «Черной весне» и Эйнштейна в «Детях перемен» есть какая-то связь? Может быть, в характере. 

Киса очень любит маму. Эйнштейн за неимением возможности любить родителей, любит бабушку. Но они абсолютно разные. Небо и земля, я бы сказал.

Вы молодой актер, вам всего двадцать. А на счету уже более 20 фильмов, какая картина, на ваш взгляд, стала судьбоносной?

Конечно, роль Кисы в «Черной весне» открыла во мне какие-то чакры. Кино — это ведь кино, а жизнь — это жизнь. Важно не заиграться. На проекте я повзрослел, обрел бесценный опыт, познакомился с потрясающими людьми. Тогда мне было 18 лет, и поездка на съемки «Черной весны» была моей первой экспедицией в осознанном возрасте. Я, оказывается, только тогда начал узнавать, что такое жизнь. Самостоятельная жизнь. 

Вы часто говорите о своем обучении в театральном институте. Планируете ли играть в театре?

Скорее всего, ближе к 30 годам. Мне кажется, это будет интересно, я получу новый опыт и смогу проявить самоотдачу. Но не мне в 20 лет говорить об этом, потому что и меня, бывает, заносит и из колеи вышибает. Я порой сижу и думаю: где я вообще и что я? Это с каждым человеком такое происходит, наверное.

Нет ли усталости от профессии или выгорания, желания попробовать режиссуру, драматургию?

Такие мысли меня посещали, и желание тоже имеется. Но я нисколько не устал и, наоборот грущу, когда заканчиваются съемки, потому что я очень впечатлительный человек. Я люблю людей, с которыми работаю, и энергию площадки. Трудности возникают, и мне это тоже нравится. Сказать, что устал? Как говорила мне в школе учительница по математике: «На том свете отоспимся. Давай, выходи к доске».

Вы сейчас работаете над новым проектом «Алиса в стране чудес».

Готовлюсь пока, да. Но скоро уже непосредственно приму участие. «Алиса в стране чудес» — это потрясающий проект в духе тенденций последних лет. Сейчас мы часто обращаемся к работам, которые создавались в Советском Союзе. Это стало модно.

Но «Алиса» все-таки пришла к нам не из Советского Союза.

Я имею в виду мультфильмы и сказочный жанр, которыми славился советский кинематограф. 

Кстати, в детстве отец часто включал мне песни Высоцкого, я на них вырос и очень люблю творчество Владимира Семеновича. Моя любимая песня у него — «Песня о друге».

Я узнал, что Владимир Семенович сделал в свое время, как он это сам назвал, пробу пера с детьми, записав пластинку «Алиса в стране чудес». Всех персонажей этой сказки вы увидите на экране, их играют замечательные артисты. Правда, мой персонаж в сказке почти не заметен. Кэрролл прописал попугая, но не обратил на него пристального внимания. Хотя я еще не дочитал до конца, я только в самом начале, и не могу сказать наверняка. А Высоцкий не просто обратил на него внимание, но и отразил в нем некоторые свои черты. Но мне надо фантазировать и изобретать его заново. 

В «Щуке» у актеров есть предмет «Образы». У нас была сказка, например, где есть персонажи, и прописано все: как он одевается или чистит зубы. А есть персонаж, который просто зашел и вышел. И ты сам придумывай, как он зашел, как он вышел, хромой он, глухой, слепой, что с ним. Фантазия работает. Пожалуй, у Кэрролла про попугая написано немного, поэтому я отталкиваюсь от песни Высоцкого.