Французская магия в ностальгической обложке. За что мы полюбили «Амели»
«Амели» собрана из деталей и историй, коллекционируемых режиссером
Маленькие житейские радости — то, из чего строится мир одинокой Амели. Непростое детство, безразличие отца и смерть матери не помешали ей стать беспечным романтиком, яркой и изобретательной девушкой, по сто раз смотрящей любимые старые фильмы, пускающей «блинчики» по парижским каналам и обожающей засовывать руку в мешок с фасолью.
Искренность, с которой Жан-Пьер Жене подошел к созданию картины, поражает. Многие детали, странноватые хобби героев появились в сценарии прямиком из жизни. Привычки Амели стали продолжением увлечений режиссера (да, он тоже любит пускать «блинчики» и смотреть старое кино). Большинство милых (и не очень) историй Жене старательно собирал на протяжении многих лет. Прочитав газету, увидев телевизионный репортаж, подсмотрев за своими родителями, он выписывал интересные новости, события и привычки в свой дневник. Впоследствии некоторые записи перекочевали и на экран.
Например, отец Жене любил дотошно выстраивать обувь в ряд и начищать ее — той же особенностью он наделил отца Амели. От матери режиссера маме героини досталось стойкое желание навести порядок в сумочке. Снимки путешествующих садовых гномов, благодаря которым свою мечту воплощает отец девушки, тоже реальны — такой флэшмоб запустил австралиец, присылавший своему другу фотографии из разных уголков планеты с украденным из его сада гномом. Идея с коллекцией снимков Нино, персонажа Матье Кассовица, развилась из увлечений друга Жене.
Практически каждая необычная деталь фильма так или иначе связана с «коробкой воспоминаний» режиссера, в которую он то и дело заглядывал в поисках новой краски для создания портрета Амели. Зритель чувствует эту искренность и влюбляется в нежно сотканное из нитей памяти полотно.
Вдохновенный образ Одри Тоту
В центре композиции находится образ Амели, воплощенный актрисой Одри Тоту — эта роль сделала ее звездой. Внутренний и окружающий ее миры были выстроены в детстве: отец не уделял девочке должного внимания, но раз в месяц проводил для нее обязательные медицинские осмотры, она не училась в школе, из-за чего ей приходилось заниматься дома с истеричной матерью. Реально существующих друзей не было — ее лишили даже любимой рыбки, остались только вымышленные, с которыми она играла так, как научили родители, ибо мира вне дома не видела.
В поведении уже повзрослевшей Амели, загнанной отцом и матерью в прочные рамки, проявляются признаки расстройства аутистического спектра. Ей привычнее находиться внутри себя, не заводить дружеских и любовных знакомств (хотя попытки она все же совершает), впадать в ступор при внезапной встрече, жить в собственном мире, управлять которым могут странные и навязчивые идеи.
Вероятно, корни магии «Амели» растут именно отсюда — после неудачных поисков друзей (реальных, воображаемых, рыбки, в конце концов) она обращается напрямую к зрителю. Благодаря этому необычному приему Жене удается провести нас за руку во вселенную фантазий, ключ от которой есть только у Амели. Ощутить сказочность повествования помогают визуальные решения режиссера, но велика и заслуга Одри Тоту. Ее пылкий, разрушающий «четвертую стену» взгляд в камеру убедительно приглашает каждого зрителя к приключению в причудливой реальности героини.
«В каждой из женщин, которых я играла, есть что-то от меня — мечтательность, независимость, стремление не упиваться страданиями, а самой решать свои проблемы», — описывает свою фильмографию Тоту, и, кажется, нащупать это амплуа ей помогла именно Амели.
Визуальный рай
Визуальный стиль «Амели» не спутать ни с каким другим фильмом. Художественное видение Жан-Пьера Жене формировалось под влиянием картин Кубрика и Леоне, а первый опыт в кино он получил в анимации и сюрреалистичных лентах совместно с режиссером Марком Каро («Деликатесы», «Город потерянных детей»), что сильно отразилось на его будущих работах.
В «Амели» доминируют зеленые и красные цвета, изредка разбавленные вкраплениями желтого и синего. Повсеместные контрастные сочетания этих цветов не характерны для реального мира, но именно они создают пространство фантазий чудаковатой Амели. Антонимичные зеленый и красный здесь повсюду: в декорациях, реквизите, одежде. Благодаря цветам Жене выделяет локации: островки спокойствия (например, квартира «Стеклянного человека» или магазинчик Колиньона) выполнены в зеленых тонах, а места обитания странноватых персонажей — самой Амели и ее возлюбленного Нино — наполнены красным цветом.
По словам Жене, каждый из используемых цветов олицетворяет определенные чувства и эмоции героев. При создании «Амели» он вдохновлялся работами бразильского художника Хуареса Мачадо, в чьем творчестве превалируют как раз красный (цвет любви и страсти), зеленый (цвет спокойствия) и синий (цвет печали). Прямо как цвета персонажей-эмоций в пиксаровском шедевре «Головоломка».
Антонимичность мира Амели с миром реальным подчеркивается и операторскими решениями Брюно Дельбоннеля. Его ленты легко узнаются по цветокоррекции: болотно-зеленый «Гарри Поттер и Принц-полукровка», мрачные тона в фильмах Тима Бертона («Мрачные тени», Дом странных детей мисс Перегрин») и серые у братьев Коэнов («Внутри Льюина Дэвиса» и «Трагедия Макбета»). В «Амели» активно используются наезды камеры и крупные планы, заставляющие вспомнить о работах Терри Гиллиама и формирующие сюрреалистическое ощущение картины. Статичная камера используется в сценах столкновения Амели с реальным миром, когда она избегает общения и зрительного контакта с другими людьми, а динамичная, напротив, помогает путешествовать по закоулкам ее фантазии.
И необычные сочетания цветов, и операторские решения Дельбоннеля, и композиция кадра, намеренно подчеркивающая незначительные детали окружения, — многочисленные визуальные находки работают на создание особого настроения, буйства эмоциональных красок, за которым мы раз за разом и обращаемся к «Амели».
Идеализированный Париж
В борьбе за звание самого романтического города в кино с Парижем не может соперничать ни один другой. Разве можно пройти мимо небольшой лавки со свежими багетами или уличного художника, запечатляющего момент? Многие образы столицы Франции, созданные в кино, далеки от реальности, но фильм Жене и не пытается копировать эту реальность, а со всех ног бежит от нее.
Значительная часть действия «Амели» разворачивается в районе Монмартр, который уже более двадцати лет остается местом притяжения поклонников картины. Для съемок улицы французской столицы очищались от граффити и дополнялись баннерами и афишами в присущих фильму тонах. Кафе «Две мельницы», любимая овощная лавка Амели, маленький кинотеатр, где героиня ломала «четвертую стену», и даже ранее ненавистная горожанам Базилика Сакре-Кер — все эти достопримечательности Монмартра сегодня считаются неотъемлемой частью туристической карты Парижа.
И пусть магический образ большого города обманчив — на то он и магический, зрители вновь и вновь с головой погружаются в «Амели», чтобы путешествовать по идеализированной Франции, не выходя из дома.
Волшебная музыка Яна Тирсена
Немаловажную роль в создании волшебной атмосферы «Амели» играет музыка французского композитора-мультиинструменталиста Яна Тирсена. В поисках неповторимых звучаний к своему фильму Жене случайно услышал по радио мелодии Тирсена и сразу решил пригласить начинающего композитора к работе над «Амели».
Ян придерживается экспериментального и минималистического стиля — как раз это и было нужно режиссеру. Для ленты он написал всего несколько новых композиций: три вариации одной пьесы (La valse d’Amelie) и еще два трека. Остальная музыка, использованная в фильме, была создана для ранних альбомов. В мелодиях Тирсена французский фолк смешивается с современным звучанием акустических и электронных инструментов: к примеру, в отдельных сценах зрители могут услышать аккордеон, мандолину, фортепиано, сэмплер и драм-машину.
Контрастирующая с ярким визуальным стилем, подчеркнуто минималистичная и игривая музыка Тирсена создает ностальгическую атмосферу, которая позволяет даже нефранцузскому зрителю почувствовать то, что чувствовал Антуан Эго, вернувшийся в пасторальную Францию благодаря рататую от крысенка Реми в одноименном мультфильме Pixar.
«Амели» — не просто мастерски сделанное и искреннее кино, это еще и удивительный фильм-настроение, эскапистский сгусток всего самого французского, нежного и чудаковатого, вновь вернуться к которому можно в российских кинотеатрах с 10 августа.
В подготовке материала были использованы кадры из фильма «Амели».