Москва, Черемушки

Обитатели дома на Большой Дмитровке по иронии судьбы напоминают персонажей оперетты Шостаковича: и те, и другие стоят перед проблемой невозможности вселения в новую квартиру. Из-за козней коварного управхоза Лидочка и ее отец Семен Семенович Бабуров не могут занять принадлежащую им по закону жилплощадь в Новых Черемушках. А певцы и танцоры Музыкального театра все ждут того момента, когда принадлежащее им по закону здание вновь сдадут в эксплуатацию после затянувшегося капитального ремонта. Так что неудивительно, что руководству приглянулся этот простенький и, в общем-то, не слишком привлекательный сюжет — что называется, наболело. Кроме того, это самый изящный вариант для празднования 100-летия со дня рождения Шостаковича — не громыхать, как другие, военными симфониями или "Леди Макбет Мценского уезда", а с улыбочкой разыграть оперетку на тему недвижимости.

В руках двух дам — режиссера Ирины Лычагиной и дирижера Марии Максимчук — несерьезное произведение серьезного автора вдруг потеряло свойственный ему советский душок, но приобрело ностальгический привкус, с которым мы сейчас воспринимаем фильмы Гайдая или Рязанова. На сцене мирно существуют аутентичные атрибуты той эпохи (телевизор с линзой, допотопные холодильник и стиральная машина) и прекрасный новодел, сделанный явно не без задней мысли потешить зрителя (чего только стоит намалеванный на декорации гигантский портрет Хрущева с белоснежными зубами и отодвигающейся головой, из-под которой на сцену вылезают герои). Некоторые шутки до сих пор смешны, а отдельные пассажи — просто уморительны: Шостакович и не подозревал, что фраза вроде "Черемушки — это ж у черта на рогах" у современных москвичей из Южного Бутова может вызвать искреннее ржание. Иными словами, "Москва, Черемушки" не выглядит и не звучит анахронизмом — что вроде бы понятно (квартирный вопрос был, есть и будет головной болью для каждого сознательного обитателя Москвы), но с другой — все-таки удивительно: у нас сам жанр оперетты воспринимается как антиквариат, тем более — в ее советском варианте. И благодарить за это нужно театральную молодежь, привносящую в сюжет неподдельную искренность чувств и юношеский задор.

На главные роли — даже те из них, которые считаются возрастными, — набрали стажеров оперной труппы и совсем еще зеленых студентов профильного отделения РАТИ. Почти все они идеально соответствуют своим ролям внешне и без ощутимых трудностей озвучивают свои партии — на фоне вальсочков и полечек Шостаковича, составляющих звуковой материал оперетты, приятно слышать не "запетые", трясущиеся голоса ветеранов, а молодые, свежие тембры. В не требующем шекспировских страстей сюжете они чувствуют себя абсолютно естественно, играют без натуги, деланых жестов и опереточного кокетства. Быть может, многие из них вскоре перерастут свои роли и будут брошены на более серьезный репертуар. Но, пока этого не случилось и героям не надоело совершать путешествие из Марьиной Рощи в Черемушки, нужно успеть посмотреть их в этом спектакле — одном из самых легких и искрометных из тех, которые видела Москва за последние годы.