Свои (2004 год)

1941 год, юго-запад Советского Союза, операция Барбаросса идет полным ходом. Красная Армия отступает, впопыхах бросая бронетехнику и остатки личного состава. Но пока одни русские сотнями сдаются в плен, другие из плена удирают как, например, наши герои: Снайпер (Хабенский), Политрук (Гармаш) и родившийся как раз в этих местах Пехотинец (Евланов). Эти трое, ускользнув от эсэсовцев с овчарками, укрываются у отца солдата — бодрого и гостеприимного дядька (Ступка), которого если и можно в чем упрекнуть, то разве что в коллаборационизме. Да, именно так, благородно рискующий своей жизнью укрыватель служит старостой при немцах. И ничуть не сожалеет о своем выборе.

Этим летом Свои получили Гран-при Московского кинофестиваля. Награду следует понимать не как приз за достижения в области кино вообще, а как неофициальную госпремию за грамотное выполнение социального заказа. Этот заказ — на создание неглупого и в то же время патриотического фильма про войну — возник и начал худо-бедно выполняться уже много лет назад. Но именно Свои наконец-то соединили две крайности отечественного военного жанра: суровый, на грани фашизма, экзистенциализм, подсмотренный режиссерами студии СТВ у Сэма Пекинпа и Роберта Олдрича, и лубочный мосфильмовский патриотизм. Встретившись в одной картине, эти тренды враз лишились своих острых углов и слились в добротный мэйнстрим. Модная отбеленная и зернистая картинка, неоднозначность героев и общая деликатная интонация Своих только способствуют лучшему усвоению предложенной Месхиевым национальной идеи. Идеи, прямо скажем, не новой и составлявшей суть любой из десятков военных лент, созданных на любой из советских студий: русские вернутся. Русские всегда возвращаются.