Молчание Лорны (2008 год)

Миловидная албанка Лорна терпеливо высиживает своего мужа, наркомана Клоди (Жереми Ренье, белобрысый антигерой дарденновского «Дитя»). Лорну и Клоди связывает брак по расчету — по замыслу руководителя преступной эмигрантской группы, торчок-бельгиец должен вот-вот умереть от передозировки, а обеспеченная гражданством Лорна — заключить новый коммерческий союз с каким-то русским. Но природа берет свое, и, сжалившись над бельгийским задротом, Лорна, хоть и с проклятиями, но провожает его в больницу, а потом негаданным сексом спасет от рецидива. Попутно Лорна строит планы мелкобуржуазного счастья со своим настоящим бойфрендом Соколом: они присматривают и покупают помещение под кафе. Но мафия не дремлет.

Как вполне может догадаться внимательный и постоянный зритель Дарденнов, их новое кино — это все та же совершенно средневековая история удивительного Чуда, замаскированная под скупую, виртуозно собранную социальную драму. Не углубляясь в детали внешнего сюжета, который и сам по себе ценен как гиперреалистический детектив, скажем, что к финалу албанская мошенница превращается практически в Деву Марию (вообще-то там путается сложный клубок христианских ассоциаций — вина, искупление, непорочное зачатие и т. д.) и совершает свое бегство в Египет по палым листьям лесополосы. Последний раз такой надрыв на грани мелодрамы и символизм на грани храмовых фресок позволяли себе итальянские неореалисты, сильно переживавшие за будущее своей родины и предчувствовавшие самозарождение нового хорошего человека из деревенской грязи и городской пыли. Дарденнам, как видно, ждать уже нечего, им приходится работать с тем, что есть. В этом и кроется секрет их каждый раз сшибающей с ног монашеской простоты. Гуманизм при абсолютном неверии в утопию и массовое исправление, христианство не наоборот, а как-то навыворот: мол, все, конечно же, умрут, но некоторые еще и изменятся.