Российский национальный оркестр

В Вене, «композиторском городе», где чуть ли не в каждом квартале встречаются мемориальные квартиры того или иного гения, есть несколько садистское развлечение: попав в музей-квартиру Шуберта, вы можете посмотреть на мир его глазами — примерить его очки.

Шубертовский мир вам, скорее всего, покажется весьма размытым — композитор был чудовищно близорук, и как при таком плохом зрении он умудрился сочинить столько музыки (более 600 песен, восемь симфоний, несколько десятков камерных опусов, шесть месс, десять опер и т. д.) — загадка.

Складывая вместе другие факты из жизни этого удивительного человека — то, что его не приняли в армию из-за маленького роста, что его не слишком любили родители и что жизнь его оборвалась раньше времени из-за запущенного сифилиса, — невольно проникаешься к нему состраданием. Таким, наверное, и должен быть настоящий романтик — постоянно страдающим от ударов судьбы, глубоко несчастным, совершенно не приспособленным к жизни и ушедшим из нее во цвете лет.

При таком количестве невзгод невозможно понять, как из-под пера Шуберта вышло столько радостной, абсолютно лучезарной музыки — даже Моцарту трудно соперничать с ним по количеству счастья на минуту звучания. Недаром булгаковский Воланд, расписывая Мастеру и Маргарите райские блага, говорит, что там звучит музыка Шуберта.

Написав немало музыки для симфонического оркестра, Шуберт тем не менее сильно уступает в популярности своим собратьям-романтикам. Что обидно: именно в оркестровой музыке можно чаще всего найти эти самые ослепительные моменты счастья. Однако Российскому национальному оркестру повезло играть Шуберта более-менее регулярно: в прошлом году — под руководством Владимира Юровского, в этом — Михаила Плетнева. Причем оба дирижера, стоящие «у руля» РНО, обратили свой взор к одному и тому же произведению, самому лакомому в шубертовском симфоническом наследии — Восьмой симфонии, знаменитой «Неоконченной».

Как известно, композитор полностью завершил работу только над первыми двумя частями четырехчастного цикла — две другие остались в набросках, что совершенно не помешало шубертовским наследникам издать ее, а дирижерам — превратить в настоящий шлягер. Но Владимир Юровский решил осуществить прошлой осенью любопытный эксперимент — сыграл «Неоконченную» в оконченном виде — досочиненную московским композитором Антоном Сафроновым на основе шубертовских набросков.

Новая версия показалась критикам спорной — в газетах возникла дискуссия наподобие того, а стоит ли доделывать Венере Милосской руки, если она и так хороша. Словно чтобы успокоить консерваторов, привыкших к неоконченному варианту шедевра, Михаил Плетнев исполнит его в традиционном виде, в качестве аперитива предложив увертюру «Розамунда» и дивную, абсолютно моцартовскую по духу Пятую симфонию. Публика в любом случае останется в выигрыше: сравнивать две интерпретации двух выдающихся дирижеров всегда интересно, а в случае с Юровским и Плетневым, с их непохожими темпераментами и воззрениями на искусство, вроде бы знакомая музыка вообще может измениться до неузнаваемости.