Российский национальный оркестр

С Игорем Стравинским всегда путаница — вроде бы он русский композитор, краса и гордость отечественной музыкальной истории, но на Западе считают иначе, пеняя нам на то, что большую часть жизни он прожил за пределами родины, благополучно покинув ее в годы революции.

Самые большие успехи Стравинского связаны тоже не с Россией: имя ему сделал Париж, где в рамках легендарных «Русских сезонов» Сергей Дягилев один за другим представил три его балетных шедевра — «Жар-птицу», «Петрушку» и «Весну священную». В то время как на Западе Стравинскому пели осанну, в советской России его, естественно, ругали за дезертирство, а в учебниках по истории музыки — еще и за издевательство над русским фольклором.

Позже, правда, сменили гнев на милость — уже после смерти Сталина, когда в стране наступала оттепель, к infant terrible русской музыки попривыкли и даже пригласили его посетить Москву, что Стравинский и сделал в середине 60-х годов. Именно во время визита в Москву композитор изрек знаменитый афоризм — увидев на сцене Большого театра один из своих балетов, не сильно вдохновленный зрелищем Стравинский на предложение посетить еще один спектакль ответил: «Хорошенького понемножку». Отношения с родиной-матерью, таким образом, не наладились.

Музыкальный язык Стравинского — каталог всех возможных стилей и течений ХХ века: начав с интереса к фольклору в духе позднего Римского-Корсакова, он стал одним из законодателей неоклассического направления, после чего вдруг увлекся сложнейшей серийной техникой, отрицавшей все возможные устои классической гармонии, и закончил вполне мудреным авангардом. При этом нельзя сказать, что к каждому из воспринятых им направлений он питал какую-то пламенную страсть. Он как модник примерял перед зеркалом разные наряды и, убедившись, что все ему одинаково идут, наслаждался процессом перемен. Поэтому сопоставлять произведения Стравинского разных лет, как это сделает Владимир Юровский, всегда чрезвычайно привлекательно: ну ни за что нельзя поверить, что они были сочинены одним и тем же человеком.

Юровский, дирижер со снайперски точным жестом и любовью к мудреным партитурам, сначала сыграет неоклассический «Концерт для фортепиано и духовых» (с солистом Алексеем Любимовым), где в воздухе висит ощутимый аромат XVIII столетия. Затем перейдет к «Симфонии в трех движениях» — одному из самых заковыристых оркестровых опусов, где смешно говорить о таких вещах, как мажор, минор, мелодия и аккомпанемент — это клубок сложнейших ритмических линий, соединенных воедино. Во втором же отделении грянет «Весна священная» — языческое действо, которое, как справедливо считается, стало точкой отчета для всех композиторов ХХ века.