Тайное сияние (2007 год)

Вдова Син-э, некрасивая и несколько замученная жизнью женщина, переезжает с сыном из Сеула в провинциальный Мильян, на родину покойного мужа.

В Сеуле Син-а была пианисткой и музыку бросать не намерена — правда, в провинции ей светит только преподавательская карьера. Местные доброжелательно принимают новенькую и даже великодушно просят сыграть что-нибудь. А хозяин автомастерской Чан Йонг (Кан Хо Сон, большая корейская звезда) и вовсе начинает за ней волочиться — упорно, несмотря на перепады женского настроения и, самое страшное, внезапную трансформацию ее личности: в какой-то момент у Син-а похищают ребенка, забирают выкуп, а труп мальчика выкидывают в пруд. Помешавшаяся от горя мать удаляется в радикальный протестантизм с групповым пением религиозных гимнов и демонстративным всепрощением, а потом переходит к не менее радикальному атеизму и принимается агрессивно разоблачать сектантов. В это время Чан Йонг стоит где-то в двух шагах и с терпеливым видом ковыряет песок носком ботинка.

Ли Чанг Дон — далеко не последняя фигура в корейском кино: в 1990-х он снял гангстерскую психодраму «Зеленая рыбка» (3-е место в национальном боксофисе, самое большое коммерческое достижение режиссера), а потом углубился в то, что у нас называют артхаусом, двигаясь в сторону психологического шокера и европейских фестивалей. Это во многом актерское кино — истории, по дикости сопоставимые с «Медеей», предоставляют большие возможности для раскрытия внутренней бездны исполнителей, и актрисы Ли Чанг Дона стабильно получают венецианские призы.

В его прошлом фильме «Оазис» красавица Мун Со Ри изображала любовь с поправкой на ДЦП (зрители навсегда запомнили сцену секса между олигофреном и перекрученной церебральным параличом девушкой). В «Тайном сиянии» все жестче, но не так утрированно. Прибегая к запрещенным приемам (убить ребенка в фильме проще всего: кто же после такого поворота событий не потянется за платочком?) режиссер не забывает и о дистанции. Это не «Хостел», все самое страшное происходит даже не за кадром, а в уме, труп показан издали, но даже на таком расстоянии в нем узнается кукла. Куда страшнее здесь натура живых людей.

Жадность, жалкая ложь, эгоизм, самообман, лицемерие и психологические костыли — этой планете Ли Чанг Дон поставил бы ноль. Временами режиссер так увлекается натурализмом, что забывает о реализме: вся линия с киднепингом может вызвать смех у фаната криминального жанра — преступник очевиден с самого начала, но все герои, включая полицию, демонстрируют удивительную тупость. Зато когда дело доходит до Бога, Ли Чанг Дон проявляет совершенно триеровскую фантазию и иезуитство: он вроде и не обвиняет и не поддерживает героиню, а предлагает нам самим сделать выводы, все время отходя от высоких материй в сентиментальность и комизм. Ведь это только с одной стороны «Тайное сияние» — страшная трагедия с экзистенциальными ужасами. А с другой — мелодрама про любовь автослесаря.