Красоту ее Боровиковский спас

На этот раз обошлось — никто ничего не спасал.

Название выставки позаимствовали из посвященных портрету Лопухиной кисти Владимира Боровиковского (1757—1825) стихов Полонского, которые любой экскурсовод Третьяковской галереи легко и с выражением зачитает среди ночи: «Она давно прошла и нет уже тех глаз / И той улыбки нет , что молча выражала / Страданье — тень любви, и мысль — тень печали, / Но красоту ее Боровиковский спас».

Спасенной Боровиковским красоты так много, что собирают ее в таком количестве едва ли не впервые — по всей стране, везут из Лувра и гамбургского Кунстхалле. Весь этот международный антураж дела не меняет — художник из Малороссии снискал славу в широких аристократических кругах исключительно Российской империи.

Зато какую! Писал роскошные парадные портреты первых лиц государства, изображал важных сановников — в орденах, с муаровыми лентами, а уж от дам отбою не знал — могло ли быть в стране столько юных прелестниц (удивительно схожих), сколько он изобразил. И не так, как теперь работают «наследники классических традиций», а качественно и вдохновенно, наслаждаясь живописными и духовными гармониями, сохраняя на радость родных и близких, на утешение потомкам возвышенные души аристократок под перламутровыми красочными мазками.
Долго такая благодать продолжаться не могла — художник впал в мистицизм, связался с сектантами: пил и каялся, каялся и пел малороссийские песни. Вроде бы поигрывал даже на гуслях.

Третьяковская галерея на Крымском Валу, до 18 января