Портрет

В спектакле по профильному для этого театра русскому классику обещали показать не только «Портрет», но и все гоголевские архетипы.

В итоге действие свелось к схематичности, известной из школьной программы, одной, бесконечно разыгрываемой мизансцене: трагический монолог (докладчики — нервный и поэтичный художник Чартков, моложавый Акакий Акакиевич Башмачкин или майор Ковалев в маске) на фоне взволнованной толпы (шепот, размахивание руками, «Какой талант, какой талант!», «Погубить все это без всякой жалости!»). По периметру сцены горят зеленоватые фонари, расставленные золоченые рамы намекают на архитектурные лабиринты города. За Чартковым ходит (это спецэффект) приобретенный им по сюжету портрет старика, из которого, как из двери, в моменты душевной смуты художника вываливается нечисть в уродливых масках — кто с хоботом, кто с ушами, кто с раздутыми щеками.

Но губят Чарткова не они и не душный Петербург, принимающий обличье то проституток в атласных панталонах, то визгливых заказчиц. Душа поэта не выдерживает встречи с настоящим талантом — художником А. Ивановым, чье бессмертное творение «Явление Христа народу» в натуральную величину неожиданно появляется на заднике и производит на присутствующих неизгладимое впечатление. Чартков ложится умирать, но это лишнее: спектакль и так, похоже, сыгран, не приходя в сознание. Интересно, каким окажется другой «Портрет», премьеру которого на этой неделе в РАМТе представит режиссер Алексей Бородин.