Последняя любовь Дон Жуана, или Эшафот любви

Ни в пьесе, ни в спектакле Романа Виктюка женщина не способна любить. Она только хочет заполучить мужчину в собственность. Когда раскаявшийся Дон Жуан (Дмитрий Бозин) пытается научиться любить женщину, та равнодушно отвергает его со словами: Мне не нужен такой Дон Жуан. Я любила другого Дон Жуана.

Под психоделическую музыку на сцену одна за другой выходят женские фигуры в черных плащах и в масках с седыми патлами. Это постаревшие жертвы Дон Жуана, пять из нескольких тысяч, и собирательный образ современной женщины. Режиссер намеренно берет абсолютно разных актрис и заставляет их показывать одинаково глупые женские приемчики. Все равно какая — пухлая или тощая, смазливая или страшная, игривая или строгая, — поведение каждой до смешного предсказуемо.

Пять женщин, собравшихся судить Дон Жуана, безлики, истеричны и бездушны. Они синхронно исполняют танец заводных кукол, одновременно раскрывают рты от удивления и, даже когда снимают маски, мимикой подчеркивают искусственную природу своего пола. Женщина для Виктюка не более чем манекен, одетый в сексуальное черное белье. Вспоминая сладкие моменты встреч с Дон Жуаном, они превращаются в пуси-герл, сюсюкают, как девочки, растягивают гласные и наивно хлопают глазками. Зачем волку меняться, если овцы одинаковы — эта фраза из пьесы Шмитта абсолютно справедлива в отношении женских образов спектакля.

Поэтому Дон Жуана привлекает существо другого сорта и рода. Только мужчина способен на серьезные чувства, утверждает в спектакле Виктюк. Дон Жуан и шевалье де Шифревиль поднимаются по лестнице на стрелку крана и балансируют над бездной. Они пытаются дотянуться друг до друга, но кран опускается, и оба скатываются на батут, натянутый над сценой. В финале пьесы Дон Жуан произносит монолог о том, что начинает новую жизнь и что любовь есть рождение. И двусмысленные кувырки на батуте воспринимаются толчками ребенка во чреве матери.