Крейцерова соната

Режиссер Антон Яковлев поставил свою «Сонату» вовсе не про «мужчин и женщин», а только про мужчин. Позвал на главную роль главного «пацана» страны Михаила Пореченкова, выбросил из повести лишние философствования, попытки проникнуть в женскую психологию, понять, как Он и Она по-разному относятся к браку, к вожделению, к детям, к верности. Личность Лизы — несчастной жены Позднышева, которую тот зарезал из ревности, — режиссера не интересует. И хотя актрисе Наталье Швец додуманы отдельные сцены,в повести не прописанные, ей приходится играть некую «женщину вообще», обозначая разные этапы ее жизни сменой красивых костюмов и интонаций с наивного девичьего щебетания на горький и гордый предсмертный упрек. Единственным героем спектакля остается Позднышев Пореченкова, который не может постичь, где все-таки в нем находится та непреодолимая сила, разрушившая его собственную жизнь. Неужели, когда очень хочется трахаться, все остальное побоку? Ведь именно похоть определяет, с кем и как ему жить, кому и во что верить. Актер оправданий своему персонажу не ищет. И это Пореченкову удается. И ревность — еще одна страсть, буквально проглатывающая все оставшиеся чувства Позднышева. Родители ее все те же: похоть и эгоизм. И на музыку не свалишь — мол, великая Крейцерова соната нутро разбередила. В спектакле вместо нее звучит специально написанный саундтрек композитора Александра Моноцкова — изматывающее душу скрипение струнных. Да и не в женщине тут дело. Будь она хоть ангел (в спектакле подозрения ревнивца-мужа совершенно беспочвенны), жена — всего лишь одно из обстоятельств в жизни мужчины, от которого порой хочется избавиться до зарезу в прямом смысле слова. Драма Позднышева не в том, что он кого-то там не понял, а в том, что он — слабак, над самим собой не властный, и своему слову не хозяин. Чисто пацанская трагедия. В финале Пореченков водружает на себя огромную тубу и пытается вывести на ней хоть какую-нибудь мелодию. Но получается не то стон, не то всхлип. Стоило ли так долго учиться дудеть ради этого?