Вишневый сад

Новая трактовка знаменитой чеховской драмы «Вешневый сад».

Спектакль Евгения Марчелли несмотря на его, казалось бы, игровой тон и почти негелистскую вольность по отношению к классику, врезается в самую гущу современной культурной ситуации. События разворачиваются стремительно. На 22 августа были назначены торги: имение продавалось за долги. Все домочадцы и соседи ждали приезда хозяйки имения Любови Андреевны Раневской, пять лет назад бросившей все и уехавшей в Париж после смерти мужа и сына. Все строили прожекты спасения имения. Бороться за дом своих предков или уйти — выбирать только ей….

Омский «Вишневый сад» заполнен бесконечными подробностями, но легок и летуч. Может быть, оттого что идет он с тремя антрактами, и зритель успевает понять и оценить меняющиеся обстоятельства действия, не заскучав. Режиссер словно вытачивает собственный игровой механизм, какие-то собственные шестеренки, зубцы которых зацепляются друг за друга там, где их прежде не догадывались соединить. В спектаклях господина Марчелли вообще особенная механика. Мнимый дефект игры, который у других может дать трещину и привести к разрушению всей конструкции спектакля, у него, напротив, придает ей обаяние и живость. Там, где у других обнаружатся просто бессмысленные пустоты, у Марчелли образуются дополнительные зоны свободы, которые готовы к вторжениям какой-нибудь новой, неожиданной игры.

Режиссер любит напоминать зрителю о том, что тот находится в театре — весьма безумном учреждении. Очень забавно решен во втором действии «Вишневого сада» некий Прохожий: откуда ни возьмись на сцену выбегает слегка очумелый герой какой-то исторической костюмной пьесы в густом гриме и парике. Не чеховский предвестник беды, а просто персонаж какого-то совсем другого театра, перепутавший репертуар. Что же, столкновения стилей на сцене могут оказаться драматичнее и честнее, чем революционные потрясения в обществе.