Киже

«Не выполнять, а исполнять» — учит правильному русскому языку всю Россию новый, весь в белом, император Павел, усердно намахавшись прорезающим тьму мечом джедая.

Именно его режиссер Кирилл Серебренников сделал главным героем своего «Киже», а вовсе не родившегося из ошибки переписчика поручика-фантома. Павел I в этом спектакле взялся редактировать замурованную в грязный серый лед сиволапую матушку Русь. Пока подданные маршируют босиком по покрывшей сцену коросте, Главный редактор, выступая по полированному черному подиуму, наставляет неразумных: как писать, как ходить, как одеваться, как жить. Он же главный, он знает, как надо.

Серебреников сделал спектакль о человеке, возомнившем себя спасителем, которому одному ведома истина, который один не боится знать правду. На самом деле он не видит ничего дальше своего короткого носа, даже орфографическую ошибку не способен заметить. Бедный Павел пытается белой мукой присыпать изъяны нечистого отечества, но только множит грязь более густого замеса.

Да и сама эта постановка больше напоминает урок. Режиссер с непробиваемой серьезностью тычет зрителям в нос упреки: во все времена народ у нас был и есть быдло, темное и бессловесное, провоцирующее появление самозванных спасителей. Текста Тынянова ему для этого явно не хватает. Он призывает еще свидетелей — от Шекспира и Канта до Баркова. Серебренников уверен, что его с первого раза не поймут. И вдалбливает, вдалбливает… два с четвертью часа без антракта. Под мрачную партитуру композитора Сюмака одна сцена нашего ничтожества наплывает на другую. «Трусы» и «рабы» играют, поют, танцуют и даже зачем-то рентгеновские снимки показывают. Ни одного живого лица на сцене — сплошные доказательства и примеры. И Павел (Сергей Медведев) — ходячая схема. Так нагляднее. Зачем разбираться с мотивами и душевными движениями каждого? Режиссер про них и про нас уже давно все понял. Осталось только нас научить. Он же на сцене главный, он знает, как надо.