Павильон Армиды. Болеро

От «Павильона Армиды» не осталось ничего, кроме фотографий Нижинского в гордом тюрбане да восторженных воспоминаний балетоманов об «оживающем гобелене»: этот спектакль, сделанный Михаилом Фокиным в 1907 году в Мариинке и привезенный через два года Дягилевым в Париж, не сохранился «в ногах» у актеров.

Сам Фокин считал один из первых своих балетов «компромиссом»: хореографу хотелось сломать куртуазный мир Мариуса Петипа, театральное же начальство требовало «побольше вальсов». (Директор императорских театров сам умел играть именно вальсы и потому считал их необходимым условием успеха любого спектакля.) Рисовавший декорации Александр Бенуа также был недоволен: он рассчитывал на трехактный балет, ставилась же одноактовка. Но в результате все получилось как нельзя лучше: художник втиснул в отведенное ему пространство максимум сказочных картин, а Фокин сочинил дивный балет — пусть и со слегка архаичной, как ему казалось, структурой.

В балете этом путешествующий юный виконт останавливался на ночь в барочном павильоне, где стояли статуи Времени и Любви, а на гобелене была изображена волшебница Армида. Ночью все они оживали: Время вступало в сражение с Любовью и проигрывало ей, а Армида сходила с картины, решив, что случайный гость — это давний ее возлюбленный Ринальдо. Заканчивалось все грустно: заплутавший в сновидениях герой поутру обнаруживал, что стал рабом призрачной девицы, и страшно отчаивался по этому поводу — но вообще-то сюжет большого значения в спектакле не имел. Важны были танцы, набор которых был сочинен для магической ночи: и массовый «благородный вальс», и лихой танец шутов, и особенно па-де-труа наперсниц Армиды и ее раба (вот его-то и играл Вацлав Нижинский).

Теперь эти танцы сочиняет заново хореограф Юриус Сморигинас. Задача непростая — стилизация одновременно и под фокинские времена, и под эпоху Людовика XIV, которую стилизовал сам Фокин. На главные роли Андрис Лиепа, который год занимающийся воскрешением названий из репертуара дягилевской антрепризы, позвал Марию Александрову из Большого театра и Михаила Лобухина из Мариинки — то есть грозная, властная и лукавая Армида нам обеспечена, равно как и взрывные прыжки ее партнера. Что удастся с хореографией — увидим; в любом случае, во втором отделении нам покажут «Болеро» Брониславы Нижинской, лучший из проектов Андриса Лиепы за минувшие пятнадцать лет и лучшую из ролей Илзе Лиепа за все двадцать. Это не стилизация, а точнейшая реконструкция американских реставраторов, и испанский сумрак, в котором пляшет на столе надменная Карменсита, — он настоящий, высшей пробы. Кто еще не видел этот спектакль, что в Москве показывают раз в год, — смотреть надо обязательно.