Русский символизм. “Голубая роза”

На первой московской выставке художественного общества "Голубая роза" в 1907 году Казимир Малевич объявил, что почувствовал "голубой запах". С тех пор охотой за трудноуловимой субстанцией занимаются кураторы всех ретроспектив этой арт-группы. Нынешней на первом показе помогали стены – не родные Третьяковские, а брюссельские: для фестиваля "Европалия-2005" было подготовлено шоу томного и гордого русского искусства. Там оно попало в родную среду – музей, в котором показывали выставку, расположился в великолепном особняке в стиле модерн; для таких пространств и писались эти картины. Освоение роскошных пространств стимулировало мечтательность русских декадентов.

После завершения "Европалии" пришел черед Москвы. Увы, в распоряжении Третьяковской галереи имеются лишь собственные залы – о голубом шелке для стен, подобранных в тон коврах, вазах и благовониях, круживших голову первых посетителей "Голубой розы" в 1907 году, приходится лишь мечтать. К тому же и состав экспозиции слегка подкорректировали: Русский музей забрал некоторые свои вещи, коллекционеры Дудаков и Кашуро – свои. Взамен Третьяковке пришлось добавить кое-что из собственного собрания.

Однако и после замены части экспонатов цветовая гамма осталась прежней: "Голубой фонтан" Павла Кузнецова, "Голубые гортензии" Николаая Сапунова, "Дама в голубом платье" Виктора Борисова-Мусатова только обозначают главную тему. Она здесь не в сюжетах, а в нежных, расплывчатых цветовых пятнах (не только голубых, но также розовых, салатовых, желтоватых) – грезившие наяву художники писали ими свои мечты, сны и фантазии. Название выставки лишь задает ориентиры: решив ни в чем себе не отказывать, кураторы Третьяковки расширили "Голубую розу" до максимальных пределов и включили в экспозицию все, что в их понимании соотносится с русским символизмом – хоть темами, хоть цветом. Чудесные, притягивающие "Призраки" Борисова-Мусатова, "Пророк" и "Демон" Михаила Врубеля, "Грех" Василия Денисова, разбавленные степными пейзажами Павла Кузнецова и яркими финиковыми пальмами Мартироса Сарьяна, предлагают зрителю забыться и не думать о строгости концепции. Синий туман похож на обман.