Вальс с Баширом (2008 год)

26 псов с лаем и рыком, брызжа слюной, распугивая детей, стариков и женщин, несутся по грязным, блеклым городским улицам. Израильские солдаты с автоматами в руках купаются в Средиземном море, освещаемом мерцанием сигнальных ракет. Или блюют через борт десантного катера, замаскированного под «лодку любви», еще не зная, что через какой-то час расстреляют невинную семью в случайном «Мерседесе». Это — воспоминания, видения, ночные кошмары ветеранов ливанской кампании 1982-го, включавшей в себя резню в поселениях палестинских беженцев Сабра и Шатила, которую с молчаливого согласия израильской армии и лично Ариэля Шарона устроили христианские фалангисты. Ари Фольман — режиссер «Вальса с Баширом» — был среди тех израильских солдат, что атаковали Сидон и стояли в оцеплении, пока переодетые в их форму ливанцы зачищали лагеря, и… ничего не помнит. Чтобы восстановить стертую памятью цепочку событий, он встречается с однополчанами — опрятными, растолстевшими, эмигрировавшими в Голландию и сделавшими состояние на продаже кошерных продуктов дядьками. Картина постепенно складывается в целое: в 1982-м под грохот зайон-панка (чего стоит песня с рефреном «Сегодня я бомбил Бейрут») израильская армия вторгается в Ливан и с боями подходит к столице. Тихие еврейские пареньки осваивают науку войны, но когда одни местные начнут вырезать распятия на груди у других, они будут молча освещать небо ракетами.

Велик соблазн записать «Вальс с Баширом» в раздел кино ангажированного, выполняющего функции политического жеста, — и неожиданная, несколько психоделическая техника (Фолман сначала снял обычный документальный фильм, а потом реконструировал его в мультипликационном виде, отчего история стала совсем галлюцинозной) тоже скорее похожа на пиар-ход. Это кажется до самого финала, когда ты понимаешь, что по-другому эта история выглядеть просто не могла, слишком уж много тут крови, пуль и, главное, боли, которую адекватнее выразить через рисованные фантазмы, чем по системе Станиславского.

Да, «Вальс с Баширом» — в какой-то степени акт покаяния, терапия пробуждением давно заблокированных воспоминаний. Но не только она одна. В сущности, Фолман говорит от имени своего поколения, такого же потерянного, как и те, о которых писали Ремарк и Хемингуэй. «Вальс с Баширом» — то же безнадежное прощание с оружием, портрет юности, проведенной в окопе по приказу полковника — любителя немецкого порно и закончившейся при виде плачущих арабских женщин и поеденных собаками трупов. Служили три товарища. Один мечтал стать физиком-ядерщиком. Второй под гул нью-вейва на дискотеке трахнул подругу третьего. А третий предпочел все забыть.