Дэвид Линч “The Air is on Fire”
О выставке
Трепещите! В Москву приедет самое полное собрание архивов Дэвида Линча.
Про Линча рассказывают много гадостей: вот, мол, на столе у него стоит заспиртованная человеческая матка, а свой путь в искусстве юный Дэвид начинал с инсталляций из дохлых мух.
Если мухи и правда были, мы обязательно увидим их на выставке в фонде «Екатерина»: Фонд Картье, которому, кстати, принадлежит значительная часть архива режиссера, привозит почти все содержимое черных коробок, аккуратно накопленных Линчем в своем чулане за 50 лет. Почти 500 единиц хранения, включая снимки странных мест и тревожных интерьеров, эскизы к фильмам и сами фильмы — ранние и совсем уж экспериментальные, детские порнографические почеркушки и вполне зрелые опыты с компьютерной обработкой фотоизображения (нежные сюрреалистические игры со старинными французскими порнографическими, опять же, открытками).
Да-да, выставка «Воздух в огне», несмотря на вполне современный, постмодернистский формат тотальной инсталляции (дизайн пространства и звукового ландшафта выставки выполнен самим Линчем), — это старомодный дом-музей, в котором, правда, вместо пальто революционера или чернильницы писателя собраны диковатые экспонаты кунсткамеры. Подражания сюрреалистам и граффитистам, любительские фото в стиле «американской готики» придают совсем уже сатанинский флер автору и без того мрачных и пугающих фильмов. Впрочем, за внешней изощренной тревожностью и декадентским артистизмом в кинокартинах Линча скрываются сложные и точно подогнанные структуры, словно списанные из книг Фрейда и лекций Жака Лакана. Поэтому немного странно видеть человека, играющего с философскими и психоаналитическими концепциями ловчее самих художников-концептуалистов, любимого режиссера модного мыслителя Жижека в романтическом амплуа модернистского гения, живущего в башне и творящего по ночам ради самого искусства.
Впрочем, сам Линч в интервью скромно отрицает знакомство с фрейдизмом и французской философией, выдавая себя за человека скорее чувственного, чем интеллектуально изощренного. Так ли это, можно будет убедиться на выставке: вторжение кинематографистов на территорию современного искусства — словно визит линчевских героев в Черный вигвам. Ступив туда, они оказываются лицом к лицу со своим настоящим и, возможно, совсем несовременным «я».