“Пять” Уэйд Гайтон, Келли Уокер, Стерлинг Руби, Мэтью Брэннон, Уалид Бэшти

Посетившие выставку на «Красном Октябре» убедятся: ездить на всякие биеннале-триеннале — только ноги топтать.

Увидеть те же фабричные здания, только венецианские, лондонские, а в них — такое же искусство, только числом раз в сто крат поболее смысла немного — даже если в экспозицию включат хоть один аттракцион.

Работы пяти художников, смело названных кураторами звездами американского искусства, объединили, кажется, лишь карьерные успехи — приглашения на престижные международные форумы, цены на аукционах, выставки в правильных местах. Уалид Бешти отметился на прошлогодней биеннале Уитни, Стерлинг Руби не слишком запомнился на Второй московской, Уэйда Гайтона и Келли Уокер показывают сейчас на Венецианской. Впрочем, и без этих знаков отличия художников привлекли серьезных, можно сказать — известных, вписавшихся в актуальные тренды современного процесса. За дискурс отвечают: критикуют проклятый рынок, противостоят обществу спектакля, обозначают прогресс.

Справляться с произведениями зрителям предложено самостоятельно — кураторы роскошного пространства выше объяснений. И огромные принты, холсты, шоколадный шар и мощные конструкции подвисли в интеллектуальной и физической пустоте.

На вернисаже энтузиазм непросвещенной публики вызвала инсталляция Уалида Бешти «Зеркальная комната» — на ней можно прыгать, не опасаясь повредить экспонат: случайные трещины и сколы в итоге должны придать произведению законченную форму. Остальные работы, не склонные завлекать и развлекать, не слишком оригинальные визуально, разнообразием отличались лишь по части приготовления — на одни краску лили, другие печатали на огромных принтерах, третьи из шоколадок собирали. Солидно выглядели лишь старики — группа поддержки из пяти небольших работ Роберта Индианы, Дональда Джадда, Эда Руши, Ричарда Серра и Энди Уорxола, правда, привезли их только на месяц и расположили в отдельной зале, так что обещанная «преемственность американского искусства» не возникла. Гигантские объекты во взаимодействие друг с другом, зрителями и залами шоколадной фабрики вступать отказались, личное обаяние не проявили, выражением лица не запомнились. Не вывезло на этот раз и чудесное пространство, спасавшее первые две выставки юного куратора.