Кирилл Александров

Александров идет путем Владимира Татлина.

Громко об этом не говорит: желающих тревожить тени великих и без него немало. Гораздо реже встречаются художники, готовые упорно продолжать недоделанные дела, желающие думать и работать в том же направлении, тем более актуальном, что большинство последователей свернули на конструктивистскую стезю, оставив попытки выявить характер материального мира мистикам.

Совсем небольшие залы и скромный бюджет галереи Ravencourt продиктовали камерный характер выставки. В экспозиции, приуроченной к выходу каталога работ, сделанных художником за последние двадцать лет, нет самых больших и эффектных объектов. По не зависящим от доброй воли организаторов причинам. Даже если бы было место, то, что Александров делал на «Арт-Клязьме» — вращающийся среди травы кусочек полянки, выстроенную в перспективном сокращении скамейку, «палатки с плохой погодой», — невозможно просто перенести в городской подвал. Созданные для демонстрации на природе, такие объекты на природе же умирают, сохраняясь лишь в воспоминаниях, чертежах, фотографиях. Увы, и в таком виде этих работ в экспозиции нет. Зато есть небольшая, сама собой собирающаяся-разбирающаяся металлическая пирамида, хрупкие сооружения из кубиков, крутящиеся шестеренки и привлекающие меньше внимания струганные кусками деревяшки, бронзовые рельефы, алюминиевые конструкции — добрая половина того, что сделал художник за эти двадцать лет.

Попытки объяснить природу дерева, металла, бетона, выделить художественный образ из материального потока у Александрова основаны на парадоксах. Дерево он подвергает испытаниям, более подходящим для металла, с бетоном действует как с керамикой. Итоги эксперимента демонстрирует откровенно, без грима, скрывающего подлинную природу краски. Результаты не подтасованы, не подогнаны под расчет — наоборот, хрупкую гармонию, загадочную логику самой материи демонстрируют с помощью точного знания. Человек образованный, Александров знает, что поиски истинного смысла объявлены несвоевременными, а дальнейшее познание мира без помощи адронного коллайдера — невозможным, но все же продолжает свои скромные опыты.