FortDance Live: Лоран Гарнье (live, Франция)

Девять лет кряду в июле московские клабберы непременно отправлялись в Питер.

Вагонами. Чтобы танцевать под лучшую музыку. На «Александре», на «Константине», на берегу Финского залива, под звездным небом или под проливным дождем — это было уже неважно. «Форты» полюбили сразу, беззаветно, и уже на второй год руины «Александра» не смогли вместить всех желающих. Фестиваль с каждым годом становился все солиднее, привозы — все громче, выдумки организаторов — все изощреннее. Однако в прошлом году традиционного массового паломничества не было: «Форты» прошли в полузакрытом режиме Limited Edition, и вписаться на мероприятие стоило немалых усилий даже тусовщикам со стажем, а в этом — и вовсе переехали в Москву, в готовый к очень большим скоплениям людей клуб Gaudi.

Отсутствие моря компенсирует феноменальный по составу ветеранский лайн-ап: Андрей Панин, Компас-Врубель, Володя Трапезников, Спайдер, Фиш, Майк Спирит (и это далеко не все!). Главным же сюрпризом должно стать живое шоу человека-легенды Лорана Гарнье.

Ветеран техно и хауса побеседовал с Time Out о том, куда идет электронная музыка и он вместе с ней.

Ты трижды был в России, не расскажешь, в какую сторону, по-твоему, меняется страна?

Я в какой-то степени наблюдал за тем, как у вас становилась рейв-культура. На Mobile в 1993 году я играл, когда у вас, по-моему, вообще никто не понимал, как надо устраивать подобного рода вечеринки. Тогда это было дико смешно: какие-то мотоциклисты ездят, музыки не слышно из-за рева моторов, кучка немного напуганного народа пытается танцевать в центре. А вот в 2001 году это была отличная вечеринка, правда, ее я помню не очень хорошо. Вообще Россия меняется каждый раз очень сильно, сначала все хотели всего и не знали, что конкретно, потом, конечно, стали более избирательными и в музыке, и в стиле жизни, но и энтузиазма поубавилось. Может, из-за того, что появилось много очень богатых людей? Хотя это мое личное субъективное ощущение.

В разные годы разные города были центрами силы: Лондон, Берлин, какое-то время — Москва. А где сейчас такой центр?

Ну, наверное, Япония. Там живут люди настолько открытые миру и информации из этого мира притекающей, что просто диву даешься, у них нет стереотипов и они абсолютно свободны. Это самое главное — как для творчества, так и для его восприятия.

Ты пионер электронной музыки, тебе не надоело все это?

А тебе не надоело писать? Я ведь живу этим. К тому же я не играю одно только техно, я играю просто музыку, постоянно что-то придумываю, нельзя же терпеть одно и то же двадцать лет, каким бы хорошим оно ни было.

То есть ты по-прежнему экспериментируешь? Cloud Making Machine в свое время стал новаторским прорывом, может, вскоре можно будет услышать твой IDM?

Ну, на последнем альбоме, который я и везу в Россию — «Tales of a Kleptomaniac», — новаторских идей хватает, хотя слово IDM мне не очень нравится. Мне кажется, главное — не зацикливаться на жанрах и терминологии, а наплевать на каноны и играть то, как тебе кажется, должна звучать музыка. Рок — давай, джаз — пожалуйста, классика — не вопрос.

Как у тебя со слухом?

Отлично. Профессиональная болезнь диджеев — потеря слуха — меня только коснулась. Одно время я не слышал звуки частотой в 4 кГц. Но я вовремя обратился к врачу. Теперь все в порядке.

А с кем бы ты хотел посотрудничать?

Человек, который меня всегда вдохновлял, — Дэвид Боуи. Он просто лучший. Я, да и, наверное, любой музыкант, не могу понять, как он может все это придумывать и откуда он берет вдохновение. Это великий человек.