Сказка про темноту (2009 год)

На краю земли, в городе Владивостоке живет себе сотрудница детской комнаты Ангелина, отмороженная интеллигентная женщина средних лет.

Свиноподобный коллега из угрозыска непринужденно хватает Ангелину за сиськи, подопечные дошкольного возраста невозмутимо называют ее «старой сухой пи**юлиной», но ни один мускул не дернется на лице этой железной леди. Мужика у Ангелины нет — увидев серую форменную пилотку, потенциальные кавалеры тут же сбегают через окно. Дома пусто. На работе — как в роликах про милицию на YouTube. Но Ангелина, как айсберг, твердо, мужественно и невозмутимо движется к счастью в личной жизни, обмениваясь оскорблениями с единственным доступным женихом — тем самым боровом в погонах.

Судьба женщины (или — шире — человека) в наше никчемное время очень живо занимает режиссеров «новой русской волны», и Николай Хомерики не одинок в своем интересе к сильному субъекту, замурованному в унылом отечественном говне. «Бубен и Барабан» Мизгирева — ровно о том же. «Волчок» — про это же (только тут одно дерьмо, без хороших людей). Даже комедийная «Сумасшедшая помощь» Хлебникова — и та к финалу выруливает в несколько социальную мелодраму, герои которой обречены на одиночество. Запах разложения, затхлости и разобщенности явно носится в воздухе. Но русская тоска принципиально отличается от европейской, хотя снимают ее все в той же рубленой артхаусной манере — с долгими планами, резкими монтажными переходами, несколько мучительными паузами и любовью к колоритной нищете, ставшей очень модной вместе с румынским кино. Питающий такие истории дух Антониони, героев которого одновременно тошнило от старого и влекло непонятно к чему, попав наши края, теряет очарование декаданса.

Упадок превращается в обычное гниение, смутное томление по неизвестному сменяется отчаянием и усталостью. Все продались, все испортилось, никому нет прощения. Или есть? Точно понять не удастся — для жесткого, однозначного моралите «Сказка про темноту» слишком описательна. Здесь действительно много приморских пейзажей — почти прекрасных, подпорченных только несчастными фигурками героев. Но много и документальной жести — в основном в ошеломительно правдоподобных диалогах (наверное, даже майор Евсюков не сделал столько для дискредитации образа мента, сколько сценарист Александр Родионов). Собственно, сценарий оказывается тут гораздо красноречивее и пессимистичнее режиссуры. Камера говорит, что человечность у нас еще кое-где осталась, а текст уточняет: только никому она «на х** не нужна».