Осторожно: стекло

На Волхонке, 14 представлены работы из стекла, сделанные художниками, которые прежде с ним никогда не соприкасались. Стекло, по традиции, считается материалом прикладным, для сложных высказываний не предназначенным. Для мастеров инсталляций и перформансов прозрачная масса – экзотика; старинный тягучий язык тяжеловат для новых сюжетов, за которыми и видео-то с трудом поспевает. Художники этот материал обычно избегают – слишком хлопотно с ним. Но иногда им делают предложения, от которых трудно отказаться.

Высокое искусство – словно соломинка для утопающего в коммерции муранского стекла: обелить репутацию старинного промысла у современных творцов вряд ли получится, а вот немного приподнять его статус – скорее всего. Идея применить старинные технологии для воплощения новых идей еще полвека назад пришла в голову Пегги Гуггенхайм – вместе с мастером Константини она основала мастерскую "Кузница ангелов", где работали Пабло Пикассо, Ханс Арп, Марк Шагал. Позднее на Мурано, делали работы по эскизам Пьера Кардена, например. С 1990 года Андриано Беренго приглашает художников в свою галерею Berengo Fine Arts, где с ними трудятся лучшие мастера литья.

Самый знаменитый участник выставки в Пушкинском – итальянский классик Фабрицио Плесси, один из первых видеоартистов. В стекле он продолжил одну из своих главных тем: сделал инсталляцию "Десять хрупких каналов" о воде.

Канадка ливанского происхождения Мария Казун показывает свой "Автопортрет" с прошлогодней Венецианской биеннале и приезжает сама, чтобы показать прилагающийся к работе перформанс.

В этом году в "муранских" мастерских впервые работали русские художники. Никита Алексеев, Андрей Филиппов и Владимир Мироненко. Выросшие в неофициальном полуподполье, они уже давно занимаются совершенно разными вещами и потому идеально вписались в проект по главному критерию: никогда не занимались прикладным искусством, тем более – стеклом. Мироненко изобрел веселенькую "Микросхему", Никита Алексеев – романтическую композицию "Над Раем", Филиппов – симпатичный "Череп". По словам Алексеева, в игре на чужом поле самым сложным для него оказалась не адская температура мастерской, а скорость, с которой приходилось думать и принимать решения. А также свойства материала, из которого что ни сделаешь – получается красота.