Эсмеральда

Ровно через месяц нас ждет реконструированная «Эсмеральда» Мариуса Петипа в Большом — продолжение игры в старинный балет, в балет императорский.

На этой же неделе Музыкальный театр опережает коллег-конкурентов и выпускает свою версию истории о девушке, которой четыре влюбленных джентльмена принесли только неприятности — в театре на Большой Дмитровке возобновляется «Эсмеральда» Владимира Бурмейстера. Впрочем, именно в этой версии джентльменов три — исчез поэт Гренгуар, на внимание юной цыганки претендуют лишь дворянин, монах и горбатый слуга монаха.

Бурмейстер сочинил свою «Эсмеральду» в 1950-м — и теперь, конечно же, невозможно не хихикать в патетических «народных» сценах (когда цыганок, явившихся в замок к Фебу, гонит прочь стража, рядом с женщинами появляются этакие оружейники Просперо и ка-ак врежут этой самой охране, те с ног валятся и лежат без движения). Но натуралистическая наивность постановки (у Квазимодо на плечах огромный бутафорский горб — изображать увечье только пластикой хореографы стали много позже) и советские «народные» хохмы не отменяют главного: это все-таки очень хороший спектакль.

Хореограф, много лет возглавлявший балет Музыкального театра, не изобретал своей лексики, он работал по старым лекалам — но образцы XIX века он знал хорошо и словарь его был богат. Структура спектакля, соответствующая старым образцам — сначала танцы простолюдинов на площади, затем парадное па де де в замке и вторжение в этот замок, в эти прохладные танцы, цыганской стихии — содержит несколько ансамблей изумительной красоты; а уж главная роль, прописанная так, что балерина может показать и умение жахнуть темпераментом, и способность склониться тростинкой на ветру (так, чтоб ползала утирало слезы) — просто сокровище. Кто будет танцевать премьеру — театр все не сообщает; видно, в закулисье за эту роль идет нешуточная война.

Разумеется, «Эсмеральда» будет идти по вечерам, это вполне взрослый спектакль, никому и в голову не придет ставить его на утренники. Меж тем это тот балет, на который можно и нужно вывести ребенка (если ему, конечно, уже лет восемь хотя бы есть). Потому что Бурмейстер так тщательно прописал сюжет романа Гюго — и как цыгане крадут младенца (Эсмеральду) у свалившейся без сил матери, и как спустя годы обезумевшая мать на цыган (и свою неузнанную дочь) нападает, что ребенок не будет задавать сто вопросов в минуту, он ограничится парой в час. Спектакль красочный (ах, какая эффектная горгулья высится на сцене в эпилоге), понятный и вместе с тем не пожертвовавший ради этой понятности ни каплей поэзии — хороший вариант для рассказа детям и не бывавшим ранее в театре гостям столицы о том, что такое балет вообще. Лет через несколько, собираясь на Дуато, Килиана или Боурна, они вспомнят, как вы их подсадили на это пестрое искусство. Вспомнят с усмешкой и благодарностью.