Алиса в стране чудес (2010 год)

Накануне помолвки 19-летняя уже Алиса Кингсли снова проваливается в кроличью нору и, как и в первый раз, проходит через «съешь меня», «выпей меня» и голубую гусеницу, чтобы потом выполнить предначертанную (буквально — нарисованную на пергаменте) миссию и спасти Страну чудес от комической диктатуры Королевы червей (милая карлица с головой Елены Бонэм-Картер). Алису по-прежнему принимают не за ту и постоянно уменьшают и увеличивают (вопрос о подходящей одежде каждый раз стоит остро). Есть в фильме и романтическая линия — Безумный Шляпник с расширенными зрачками постоянно называет Алису «этим милым мальчуганом» и явно строит ей куры.

Еще во время съемок «Алисы» на Тима Бертона нападал Джеймс Кэмерон, работавший тогда над «Аватаром»: мол, Бертон как консервативный ретроград использует не специальную 3D-камеру, а обычную, а потом переводит изображение в 3D. Поверьте мне, камеры — не главная проблема Тима Бертона и его «Алисы». Первое, что бросается в глаза, — это не только необычайная галлюцинозность Страны чудес, но и невероятно ограниченный прием трюков, с помощью которых 3D-кино пытается отделиться от обычного. Сцены погонь, при которых хищник бежит прямо в зал, пролеты опасных экзотических птиц, лес, заросший волшебными грибами (Алиса их почему-то не ест). Все. Это только что было в «Аватаре», именно это есть в «Алисе» и наверняка будет в каком-нибудь следующем 3D-блокбастере. В общем, понятно, что стереокино, которое, как нам обещают, вот-вот сметет обычное, пока топчется на месте, так же как топтались на месте герои первых звуковых лент, неспособные отойти на шаг от зафиксированных микрофонов. Приход революционных технологий в кинематограф всегда сопровождался временной деградацией собственно искусства — цвет убивал фактуры, звук — сперва движения героев, а потом выразительность монтажа. Трехмерный фильм пока находится в стадии мельесовской феерии: в начале прошлого века публике предлагались полеты на Луну, сейчас — на Пандору. Но конкурентом Мельеса был точно такой же инфантильный балаган, только скучнее. А сегодняшнему 3D противостоят такие взрослые дяди, как Тони Скотт, Пол Гринграсс или Майкл Манн (понятно, что адаптировать их истерический стиль монтажа или псевдодокументальную камеру к стереоизображению никак невозможно).

Поэтому трехмерное кино остается детсадовским развлечением с упором на ландшафтный дизайн, и предъявлять Бертону претензии в том духе, что он что-то не раскрыл или упростил, довольно глупо (а претензии возможны, поскольку градус ожиданий тут был явно выше любых человеческих возможностей). Мерить экранизацию Кэрроллом тоже странно: переводы и постановки «Алисы» традиционно отличаются большой вольностью, взяться за «Алису» всегда означало рассказать о себе, а не о девочке из английской книжки. Про Бертона же все довольно ясно — еще с прошлого фильма было заметно, что режиссер движется в сторону шоколадной фабрики, так что не удивляйтесь ни замкам, срисованным с логотипа студии «Дисней» (это не единственный оммаж мультфильму 1951 года), ни всяким пушистикам, ни монументальному симфо-саундтреку с мощной смычковой секцией, который в финале сменяется каким-то стариковским айрэнби.

Внятная история, которой Бертон грозился «исправить» кэрролловскую сумятицу, к счастью, ограничилась прологом и эпилогом — в остальном это такая же милая чехарда без причин и следствий. О смерти актерской игры в век цифровых технологий говорить тоже рановато — Елена Бонэм-Картер, на которой и держится весь фильм, достойно выдерживает конкуренцию с выбежавшим на сцену говорящим зверьем: кроликом, соней и лягушечками в камзолах (действительно смешными). Русский дубляж беспрецедентно хорош. Алисе, правда, немного недостает кэрролловских интонаций (они есть в оригинальной версии), но все можно простить за Труляля и Траляля, которые изъясняются, как героиня фильма «Волчок». У меня только одна просьба к переводчикам: у вас там есть человек, который придумал слово «джига-дрыга». Пожалуйста, отрубите ему голову!