Жизель

Балет о француженке, что любила, да не вышла замуж.

На заднике в первом акте, где крестьянская девочка Жизель влюбляется в городского хлыща, — вроде бы деревенский пейзаж (что и должен быть — действие происходит в маленьком французском селении). А присмотришься чуть пристальнее — не холмы лежат, а груди, вполне себе женское тело. Во втором акте на картинке будут разбросаны лишь куски от него (нет-нет, никакого живодерского реализма, все условно) — потому что и от самой Жизели мало что останется. Обнаружив, что богатый жених ее предал и собирается жениться совсем на другой, она так же сойдет с ума, как ее тезка из сочиненного сто семьдесят лет назад классического балета, но не умрет и не станет привидением — ее просто запрут в психушке. Именно в эту больницу и придет ее проведать раскаивающийся ухажер — вместо визита на населенное нечистью кладбище, придуманное в позапрошлом веке.

Шведский танцреволюционер Матс Эк, один из самых ярких хореографов конца ХХ века, сочинил этот спектакль еще в 1982 году для своего «Кулльберг-балета». С тех пор десятки театров покупали его себе в репертуар, а Парижская опера однажды демонстративно уравняла Эка в правах с творцами XIX века, показывая по очереди в одном сезоне «Жизель» Перро — Коралли — Петипа и эковскую «Жизель». Это не значит, что Эк в общественном мнении забронзовел — пуританская Англия, например, до сих пор его не выносит, и восемь лет назад за премьеру эковской «Кармен» вылетел со своего поста руководитель английского Королевского балета (Ковент-Гарден). В той «Кармен» ошалевшие от казарменной жизни солдаты вечерком дружно дрочили (всего лишь обозначали соответствующие движения рукой! Полностью одетые!) — соболиные дамы выбегали из театра в шоке.

Принцип Эка — не обнажение тела (хотя одна мужская голая задница на сцене все-таки будет), но обнажение страдания, вытаскивание его на дневной свет. В его спектакле происходит все то же, что и в «Жизели» классической, — влюбленность наивной девочки, предательство, сумасшествие, раскаяние героя, — но все прописано откровеннее, громче, отчаяннее. Если Жизель — простодушная дикарка, то и не ждите от нее пижонского изящества баллоне-баллотте: дикие козьи прыжки, упрямо мотающаяся голова и глаза, вытаращенные, как у окуня. Кидается к Альберту и от него, вцепляется, падает с размаху, дрожит крупной дрожью. И истерика раскаивающегося героя не имеет ничего общего с торжественным возложением искусственных цветов на могилку: пластика у героя также дикая и рваная. При этом — глаз не оторвать.

Один из лучших современных балетов привозит к нам труппа Лионской оперы, специализирующаяся именно на новой хореографии и в ней не имеющая равных в Европе. Они взяли эту «Жизель» в репертуар в прошлом году — так что спектакль свеж и бодр. Визит в психушку обещает быть захватывающим.