Метель

В начале весны Владимир Сорокин выпустил новую книгу с вьюжным названием «Метель».

Не исключено, что еще немного — и о Владимире Сорокине заговорят как о «русском метафизическом реалисте» на манер Маркеса. Во всяком случае прием, который использован в «Дне опричника» и «Сахарном Кремле», читатель обнаружит и в новой повести «Метель» — прошлое, «опрокинутое» в будущее.

На дворе XXI век, но не такой, как в «Опричнике» — с безудержным произволом государственной власти, — а тихий, спокойный и как будто немного застойный. Смахивающий на чеховского интеллигента доктор с литературной фамилией Гарин везет вакцину в село, где вспыхнула эпидемия страшной болезни — боливийской чернухи. Но вот беда — на станции нет лошадей. А доктор торопится спасать людей и очень переживает, что в дороге вышла такая досадная заминка.

Добрые люди советуют доктору обратиться к мужику, у которого есть самоход — сани, куда впрягают маленьких лошадок (каждая не больше кошки). Полсотни таких лошадиных силенок тянут не хуже тройки рослых рысаков, а содержать их удобнее и дешевле — места занимают мало, да и едят немного. И доктор отправляется уламывать мужика по кличке Перхуша отвезти его в темноте в метель туда, где ждут больные и нужна его помощь. Сговорились. Выехали.

Собственно, вся книга и есть их путь в метель по русскому бездорожью к месту, в которое им доехать, ясное дело, не суждено. Со всеми приходящими тут на ум цитатами и аллюзиями из классики, от «Капитанской дочки» Пушкина (знаменитая фраза про то, как «пошел мелкий снег и вдруг повалил хлопьями; сделалась метель», приведена едва ли не дословно) через сломанное колесо Гоголя (у Перхуши с доктором тоже все время что-нибудь ломается и отваливается) к «снежной россыпи жемчужной» и разгулу стихии у Блока и Пастернака.

Можно сразу сказать, что долга своего доктор не исполнит. Ему все время будет что-то мешать — то снежные заносы, то охота переночевать в теплой постели красавицы-мельничихи, то желание попробовать новый «продукт» степняков-наркодилеров. Внутренние слабости и страстишки, и внешние досадные обстоятельства, и природные катаклизмы доведут путников не до победы, а до беды.

А когда русский человек сталкивается с непреодолимым, он начинает ждать помощи извне. В XIX веке это была Европа. Если верить Владимиру Сорокину, в скором будущем нам следует обратиться мыслями на Восток — именно оттуда придут помощь и поддержка.