Бертран Лавье (Франция)

О вдохновленной московскими ресторанами выставке французского классика рассказала куратор Мария Кравцова.

Это вы Лавье для Москвы выбрали?
Выставку предложил его друг, куратор 3-й Московской биеннале Жан-Юбер Мартен. Ее пришлось перенести с 2009-го на 2010-й — год Франции в России. А сейчас, кажется, французы решили собрать художников одного поколения. Тех, которые вступили на художественную сцену после культурной революции 1968 года, формировались в 1970-е, нашли свой стиль в 1980-е. Это Аннет Мессаже, Клод Левек, Бертран Лавье, Жан-Марк Бустамант, которого сейчас в «Екатерине» показывают. Не хватает Болтанского, но он был в Москве с персоналкой в рамках Первой Московской биеннале. Собственно, во многом эти художники сформировали лицо современного французского искусства, выработали художественные формулы, которые репродуцируются молодыми.

Что за формулы?
Ну, все эти неоны, лампочки, редимейды, игрушки. Приемы, которые впервые начали использовать именно эти художники и которые сегодня стали визуальными клише французского искусства. Как, например, размышления Лавье на тему, что такое сегодняшний реди-мейд, — его объекты являются изображением реальности и сохраняют свою функциональность.

Кажется, эти игры не очень хорошо считывает наша публика. Вот на скучного красивого Бустаманта никто не пошел.
Лавье работал над экспозицией для так и не состоявшейся выставки в Музее архитектуры. На мой взгляд, это был довольно элегантный набор работ, но русская публика осталась бы к ним равнодушна — примерно как это случилось с выставкой Бустаманта. Мы говорили с художником о проблемах с восприятием незнакомого западного искусства в России. И он, что невероятно меня удивило, прислушался — сделал новую экспозицию, более эффектную и зрелищную, более привлекательную для нашей публики, особенно для детей, — будет воспроизведенный в трехмерных объектах комикс про Микки-Мауса в Музее современного искусства, специально для России сделанная инсталляция «Долли»: большой шар, раскрашенный в три цвета — как российский или французский флаг. К тому же за этот год, пока мы готовим выставку, Лавье несколько раз приезжал в Россию и, мне кажется, многое про нее понял.

Он на выставки ходил, с людьми общался? Как шел процесс понимания?
Есть некоторая московская атмосфера — в наших ресторанах, на наших улицах, в воздухе она разлита. Именно этим проникся Лавье. Он своего рода антипод Болтанского, который рассказывает про груз памяти. Довольно ироничный. Знаете, есть такое понятие — французское остроумие. Вот он вполне себе его олицетворяет. Лавье считает, что вдохновение не обречено задыхаться в поту. При этом вполне себе перфекционист.

Про пот — это свежая идея. К нему вдохновение приходит, как положено истинному французу, за обедом с сигарой?
Ага. Именно там и приходит. Причем он любит исторические заведения вроде «Синего экспресса» на Лионском вокзале или «Куполь» на Монпарнасе. Сидит и вспоминает про счастливые 1970-е.